Без натурщиц

Возле таблички с надписью «Панасовка» развевается украинский флаг. Для приезжих – это ориентир, что именно здесь живет скульптор и художник Валерий Ермаков. Его личность не известна даже в узких кругах, хотя и сам он признается, что никогда не стремился к популярности. В скромной хижине, где все сделано собственными руками, после смерти жены живет сам. Двор Валерия невозможно перепутать с другими, ведь там он разместил свои скульптуры, создав своеобразную галерею под небом.
Хозяин, кажется, безумно рад неожиданным гостям, ведь сразу зовет нас пройти внутрь своего жилища.

— Ой, машина с хлебом проехала! Заговорился…Ну, ничего, на следующей неделе еще привезут, у меня ещё осталось немножко.

Хлеб привозят сюда раз в неделю. Панасовка из большого села превратилась в крошечный хуторок. Валерий – один из самых молодых его жителей. Ему всего 79 лет.

Жена – более, чем муза

В Панасовке Валерий живет уже 11 лет.

Раньше жил в Полтаве, но жена захотела переехать сюда, что бы можно было работать возле земли. Валерий не скрывает: делал всё, только бы угодить любимой – как она хотела, так и было.

— И там село, и тут. А мне всё равно, мне только бы творить

Скульптор сознается, что жена не была музой, как это заведено в творческих кругах. Но для него она была чем-то более возвышенным: не мешала и давала возможность творить. А такая свобода для живописца на вес золота. О творческом тандеме со своей избранницей Валерий вспоминает с искренним чувством благодарности, не скрывая при этом грусти и боли от потери:

— Она была моим советчиком, когда это было необходимо, что бы кто-то сказал: вот это лучше, а это – хуже. А потом она посоветовала мне сделать Вакулу – вот я и сделал. Вот она увидела картинку какую-то в журнале – сделай. Да не вопрос! Плохо мне без неё сейчас…

От греческих богов к персонажам Гоголя

Валерий довольно часто упоминает в разговорах скульптуру Вакулы с известного произведения Гоголя, которая будто пронзает его не менее неоднозначное и многогранное творчество. О нём у нашего героя есть отдельная история. Говорит, что в деревню даже приезжал парень, с которого должны были снять мерки для будущей скульптуры:

— А мать его, значит, говорит: зачем с него черта делать-то? – Да нет же, нет, не черта! Вакулу!

Среди работ скульптора можно увидеть и скульптуру женщины с необычными голубыми волосами, которая напоминает русалку:

— Я и сам уже не знаю, кто она. Одни говорят, что русалка. Другие – нимфа. А я и не спорю.

Есть во дворе скульптора и его личный греческий бог. Валерий делиться историей, которую прячет образ скульптуры:

— На Олимпе он родился, там, где Зевс. Мать-богиня отреклась от него, но среди богов он стал любимцем. Потом вырос и решил посоревноваться в музыкальных способностях с Аполлоном – сыграл на свирели да и проиграл. Аполлон – бог же всё-таки сильнее – взял его за уши, да и выкрутил их, как ослу. Вот и он, обиженный, ушёл в лес на свирели играть. Хорошие песни теперь играет.

Секрет творчества

Скульптор не скрывает секреты своей техники, говорит, что когда инструмент есть, тогда и руки золотые. Скульптуры вырезает только хорошо подточенным ножом, иначе срез будет не таким точным. При всём это специального образования у Валерия нету, посещал только любительские занятия. Но более, чем на месяц-второй там не задерживался – терпения не хватало. Обучался в основном по журналах.

Скульптор приглашает нас в хижину. В комнатах буйствует много зелени – вазоны остались от жены, вот он и ухаживает за ними. В углу стоит одна незаконченная работа. Валерий говорит, что дожидается зимы, что бы можно было безвылазно сидеть дома и заканчивать начатое.

— А вот Амур держит стрелы. Эта скульптура 2 метра высотой, а может и более. Безумно люблю мифологию, много образов оттуда беру.

А вот книг у фаната античности и мифов нету. На столе у Валерия только толстый чёрный том Библии:

— Не хочу и никогда не хотел библиотеку. Для неё ведь пространство нужно. Я всегда в городскую библиотеку ходил, абонемент там даже у меня был. Читал много литературы по техничной части.

При этом Валерий коллекционирует журналы и газеты. Натурщиц нету, поэтому всё его творчество – это сборный образ с вырезок:

— Лица разные: отсюда мне нравится нос, оттуда – большие глаза. Вот и беру греческий нос на Венеру безрукую и переделываю на свой манер.

Точно так же и тело скульптуры: смотрит на фото в журналах, выбирает, что ему по вкусу, и измеряет среднее значение, соотношение.

Искусство не для продажи

Свои работы скульптор не продаёт. Говорит, что нету желания, да и все:

— Я ведь и на выставках бывал, на Сорочинском базаре – душа не лежит их на продажу выставлять. Да и мелочно бы это было, как по мне. Я много энергии трачу на них, душу вкладываю, поэтому продавать их за гроши как-то не охота. А дорого я и сам не продам – только подарить могу.

Рассказывает, что недавно подарил свои работы школе и церкви. Да и не спрашивает о его произведениях никто:

— Даже не подозревают, что они есть такие. А я и не афиширую – вот только с вами заговорился. Наверное, от того, что сам живу.

Самокритики Валерию не занимать. Откровенно признает собственные ошибки и не боится совершенствовать свои работы:

— А вот – Мавка с «Лесной песни». Когда услыхал о ней – тронула до слёз. Сейчас много режиссеров снимают фильмы по её мотивам. Вот и мне захотелось сделать что-то своё. Но не могу сказать, что она удалась… Хочу её переделать, сделать более изящной – не нравится она мне такой…Давно сделал её с пластилина, она потом растаяла под солнцем, так я её отреставрировал и сделал цементной. Теперь ей ничего не грозит.

Единственное, чего не хватает скульптору, так это времени:

— Дайте мне время – и я сделаю все (при этому указывает на скульптуру в углу комнаты, доделать которую руки не доходят вот уже год).

Сейчас переживает за дрова, которые даже за целую пенсию не купить. Все время он тратит на то, чтобы заготавливать их самостоятельно: пилить, везти телегой из леса. Говорит, что работы тут не на одну неделю, а на месяцы. А, как, говорит, колодец поломается, так приходится всё ремонтировать. Но Валерий не поддается проблемам, успокаивает себя:

— Ничего, потихоньку.

Самое важное – в деталях

Свои произведения Валерий именует «салонной живописью». Он не обижается, когда такую манеру недооценивают и относятся к ней с неким пренебрежением. Наоборот, он подчёркивает, что это – основа всего мастерства:

— Вот Пикассо, какой кубист, свои ранние работы рисовал, как в XIII веке. Так что для того, что бы потом так сказать «выпендриться», нужно для начала уметь рисовать академически. Вот он это умел делать отлично.

Валерий сознаётся, что кубизм ему не по вкусу: хочет, что бы люди смотрели на картины, восхищались, находили что то общее. Указывает так же и на свои недочёты: в картинах не хватает объема, яркости…А напоследок делится с нами своим виденьем подхода к творчеству:

— Я слишком сильно смешиваю краски – это моя слабость, над которой я буду каким-то образом работать. Рисовать нужно много, а я это делаю крайне редко. Нужно гореть! Вот и загорелся я скульптурой, и получается она у меня очень хорошо. Но следующая, если я доживу, будет вообще шедевром.

— Нужно с головой нырять в каждое дело, за которое берешься. Нужно быть внимательным к деталям. Для меня важны абсолютно все детали в этой жизни.

Валерий показывает нам ещё одну свою картину. Надпись на ней бесспорно вызывает интерес: «Я не один, пока с вами – деревья, птицы, небеса». Раньше его жизненным кредо была любовь к жене, а теперь – эта фраза. Говорит, что жить в одиночестве не так уже и просто, если всё, что у тебя осталось – это скульптуры.

Как мы снимали

О том, как нас встретил герой нашей истории, о дроне над Панасовкой и визит в один из центров Украинской Академии Лидерства, смотрите в нашем видеоблоге.