Янко Деревляный. Спаситель Явирныка

Янко Деревляный выглядит и творит одновременно, будто немецкий художник и архитектор Гундертвассер, его домик и наряды напоминают героев Толкиена, образ жизни сближает его с Буддой Гаутамой, но он обычный житель Закарпатья, который в молодости служил на заводе в строительном батальоне в городе Электросталь. На заводе, где по проекту Курчатова делали атомную бомбу.

Янко вырос в многодетной семье учителей, он был младшим ребенком, любил рисовать. Стал по-своему свободным человеком, но, несмотря на такую свободу, десять лет переписки с будущей женой, армию и другие жизненные обстоятельства, создал семью, воспитал двоих детей, прожил 35 лет в браке, а детям уделял максимально много внимания и поддерживал любое их творческое начинание.

Но как только он вернулся на Закарпатье, обычная жизнь перестала его устраивать. Он практически поселился на Явирныке еще из 70-х годов, когда тут была советская турбаза, на которую его пригласили художником-оформителем. Эту базу еще в 30-х года облагораживали чехи и словаки.

Пристанище Янка

Явирнык уникален тем, что это единственная гора, где все эти годы оставался каменный домик, в котором постоянно был человек, принимающий туристов. Поскольку оформлять именно этот дом пригласили Янка, то он в нем и работал, и встречал путешественников. Впервые Янко попал на Явирнык еще в 1974 году. С тех пор много изменил в этом месте: спроектировал и построил жилье и очаг. Помогали ему в этом деле семья и друзья. Сегодня тут вблизи Великого Березного возле самой вершины горы создал абсолютно нетипичный туристический приют.

В Чехии и Словакии туристические пристанища – не редкость. В них всегда можно остановиться, отдохнуть, приготовить себе обед, переждать бурю, познакомиться с другими путешественниками. Они уменьшают риски самостоятельных походов по горам и часто становятся спасательными островками в ненастную погоду.

– Как-то заблудились здесь две девочки из Киева. – Рассказывает дочка Янка Мария. – Причем, одна – майор милиции. Они отдыхали на базе отдыха «Дубовый гай», откуда они и отправились прогуляться на гору Явирнык. Внезапно опустился очень сильный туман, и они совсем заблудились, а тогда встретили двух местных мужчин, которые им немного подсказали дорогу к Янку. Правда, его там не было. Но, как обычно, там было открыто, девочки зашли обогреться к пристанищу, закутались в одеяла и переночевали. Именно в тот момент отец был дома. Но за то время, что прошло с момента, когда они в тумане встретили двух местных, папе чуть ли не весь Березный звонил сказать, что две киевские девушки блуждают по Явирныку. Янко на следующее утро закинул рюкзак за плечи и пошел на Явирнык, по дороге встретил девочек, которые уже спускались. Они уже поняли, кто он, а он сразу же узнал их. Они поблагодарили за ночлег, а когда поднялся на гору, понял, что они еще и деньги оставили. Через год девочки приехали уже не на турбазу, а в домик к отцу.

Сегодня это место – вся его жизнь, сюда приезжают люди посмотреть необычное местечко и лично познакомиться с Янком Деревляным. Именно такое «народное звание» ему дали за работу по дереву, когда работал в мастерской Дубового Гая. Тут люди находят туристические маршруты, чернику, невероятные виды и, конечно, самого Янка. Он не отшельник, каким может показаться на первый взгляд, но он – очень загадочный человек в плане общения: философ, который разбирается в искусстве, архитектуре и, понятное дело, в жизни. Изобретатель новых методик работы по дереву: берется за интересные работы из цельного бруска, без гвоздей или искривленного дерева – он вдохновляется, думает, находит решения и фантазирует; он – намного больше, чем от него ожидают, а проникнуться этим можно только в захватывающих разговорах, заканчивать которые просто не хочется.

Скульптура и архитектура Деревляного

Янко показывает нам мебель, элементы интерьера, дома и различные собственные архитекторские решения, в основном, на фото. Многие из них разбросаны по миру.

Например, большая резная розетка – символ солнца, который дошел к нам еще с языческих времен, сегодня в Дании. Ее украинские врачи забрали в качестве подарка датским коллегам. Позже врач, у которого эта работа висит дома, лично приезжал в гости к Деревляному, говорил, что работа напоминает солнце. Эту картину Янко начал еще в 80-х, когда во времена советской власти такие вещи делать запрещалось, а закончил только после приобретения независимости – в 95-ом.

– Счастье – это лишь те секунды, когда ты занимаешься тем, в чем видишь смысл. Это постоянный эксперимент.

Некоторые работы впечатляют даже на фото: резной трехметровый крест изготовлялся из огромного куска дерева, с которым Янко «12 лет состязался», а потом вырезал, теперь украшает небольшую церковь в Италии в городке Бассано.

– Там рядом Челентано живет, знаете? – Уверенно говорит Янко.

Он умеет работать с дефектным материалом и таким, за который другие мастера и не берутся: мебель делает из искореженного дерева или же из составленных насквозь досок – «крипажей». Он берет фактуру, приспособляет идею к материалу, использует сильные стороны природных элементов. Работает «всухую» и не забывает о знаках и символах.

В арсенале его работ есть и деревянные мосты: арочного типа и на столбах. Иногда некоторые эстетические решения в работе Янка обусловлены архитектурными потребностями. Как, например, «паук», которого демонстрирует на фото, — главный элемент, на котором держится конструкция, а от него идет весь навес над двенадцатиметровой террасой.

– На тех старых подъемах это изготовлял. Я не говорю, что это авторское. Думаю, до меня это уже давно создавали. Но я это делал по собственным чертежам. Для меня самыми важными учителями были Гауди и Калатрава.

Янко очень почитает этих архитекторов, вдохновляется ими. Антонио Гауди – каталонский мастер и художник, который спроектировал самые выдающиеся памятники архитектуры Барселоны. Дополнял здания ажурными башнями, нестандартными проектными решениями, украшал декоративной керамикой. Он не только считался новатором формы, но и умел чувствовать в трех измерениях и мыслить над разными типами работ: занимался художественным литьем, проектировал мебель.

Сантьяго Калатрава – еще один испанский архитектор, автор многих современных футуристических строений, стиль которого объединяет архитектуру и скульптуру, среди его работ мосты, здания и дорожные развязки в Европе, США и Азии.

А еще Янко вспоминает венгерского Марселя Брёйера, которого сами жители Закарпатья, по его словам, почему-то недолюбливают. Он работал в Америке и делал невероятные вещи каменной кладкой и бетонным литьем. Описание 20-метровой колокольни Брёйера из уст Янка впечатляет, ведь сам Янко практически нигде за границей не бывал: проходил только практику в Москве и Прибалтике, и всего один раз поехал в «запланированную» поездку в тогдашний Ленинград. Зато у него есть фото собственных работ, которые разбросаны по всему миру. На вопрос, не хотел бы поехать посмотреть работы Гауди, отмахивается, что и так видел фото этих работ, которые ему приносил товарищ. Янко не представляет, как можно так надолго покинуть Явирнык. А Брёйера обожает, и во многом был его последователем, в частности, работал с бетонными формами.

Янко не смотря на псевдоним Деревляный, на самом деле, увлекается не только деревом, но и камнем, металлом и даже сам работает с бетоном:

– Я с бетоном познакомился в армии, потому что у меня диплом монтажника бетонных конструкций, я там увидел настоящий бетон, настоящую работу, завод был феноменальный. Там все уже для космоса делалось. Много чего по металлу и бетону я научился делать именно там. Туда шел лучший металл, тот, что брали для вооружения. Как говорил Суворов: «пуля – дура, штык – молодец». Значит, бетон – дура, а палка – самое главное, но с палкой никто не хочет играть, потому что палка – это же песня.

На Явирныку жизнь стремительно меняется. Среди фотографий в коллекции Янка можно найти фотокарточку с подъемником, которого уже давно нет. Тут было старочешское лесничество, «сталевая» турбаза, спроектирована архитектором Шнайдой. Сюда туристы съезжались на «спорт-лыжи», потому что тут и снег был, и трассу прорубали, но сейчас все, кроме дома самого Янка, потихоньку угасает. А он, вопреки всему, продолжает совершенствовать местность, делает ее комфортнее для туристов, теперь у него могут разместиться около 20 человек, но и более многочисленной хорошей компании тут тесно не будет:

– Здесь есть несколько тропинок, что идут наверх, или даже дорога для автомобилей. Правда, заехать может не каждый, дорогу тут называют «тиринкул». Я поднимаюсь наверх очень быстро: знаю обходные пути, а туристы идут несколько часов.

Сама же земля, где теперь проходит жизнь Янка, сейчас принадлежит сыну его друзей.

– Подходит ко мне парень и говорит: «Дядя Ваня, хочу такое…» Он не сказал, что землю взял только под развод лошадей, а потом уже как складывалось. Я начал. Сделал проект. Это было восемь лет назад.

После этого жизнь Янка на Явирныку стало уже не таким уединенным, около пяти лет с ним время от времени жили рабочие, которые помогали строить домики для гостей.

Тут еще работали несколько человек, которые держали живность. Внизу была конюшня, а там был конь такой, феноменальный: он и для езды, и под седло, и тянул дерево. Потом разводили баранов, овец, коз. Боже, да это фантастика, и были монголиты, такая полудикая порода…

Соседи Янка

Кроме домашней живности, на Явирныку полно и дикой. Именно они, а не люди, — самые частые гости и ближайшие соседи Янка. Тут можно увидеть и ласку, которой привычно быть среди людей. Кстати, ласка – самый маленький хищник на Земле. Она охотится, как правило, на мышей, хотя может поймать кролика, который в два раза больше ее.

– Ласки совсем не пугливые, можно за пояс спрятать. Они еще более-менее чистоплотные. Ходят там, толкают все. Я на полках даже утюги отодвинул, потому что они там бегают и на голову могут скинуть. С годами они меняют свою манеру. А вот мыши ужасно паскудные. Все грызут. Бывало, что целыми стаями приходили. Как найдут что покушать, так и пропадает все. А, ну, ласка кекс очень любит, прогрызет сеточку, залезет.

Янко говорит, что даже коты здесь дичают, а долго на Явирныку редко кто выдерживает:

– Это должно быть призвание. Тут иначе нельзя. Подбил пацанов тонну дерева нести, там внизу. И не спрашивали для чего это дерево, а просто несли и все. Прошли годы, а дети приходили и говорили, что их папа дерево нес тут.

Климат меняется на Явирныку, а вместе с ним меняется и фауна.

– Раньше тут был снег такой, что собака в окно на втором этаже заходила, — вспоминает Янко, — а за последние три года снега тут все меньше, скоро будет сложно вспомнить, как выглядит настоящая зима. Я маленьким еще встречал оленей, а теперь их тут совсем нет. Можно было увидеть, как олень кладет рога на спину, а тогда четыре прыжка – и его здесь нет. Еще есть немного кабанов. Когда-то видел, как козлик заигрывает с косулей. Мне было лет 14-15. И он выбегает, становится напротив меня. И видел любовную игру козлика и косули, когда козлик становится на колени, головой по земле и просит. Так полчаса на нее смотрел.

Внизу возле Явирныка есть источник, куда и сейчас приходят кабаны, лисы и волки. Но исчезают животные не только из-за изменений климата. Явирнык остается очень заманчивой территорией для охотников, несмотря на статус заповедника: сюда приходят охотиться и с Березного, Соли и Заброддя.

Янко даже не ведет конкретного учета гостей, но всегда им рад. Сюда, на высоту 1017 метров над уровнем моря часто поднимаются и с детьми, а Янко угощает их своими фирменными блюдами, рассказывает свои истории, наливает свой специальный чай из местных трав, приготовленный на огне, и показывает все вокруг. Явирнык благодаря ему стает живее, Дереляный не охотится на своих соседей, а те, за исключением наглых мышей, не трогают его, Янко наблюдает, зарисовывает и рассказывает это тем, кто проходит мимо.