Швейцарская сыроварня, что изменила жизнь села

Появление сыроварни навсегда изменила «Селище». Нижнее Селище является селом, а не поселком городского типа, впрочем, здесь мало кто использует приставку «Нижнее», а самый популярный сыр, что в достаточно небольших объемах производит эта сыроварня так и называется «Селищный». Каждое утро здесь начинается с того, что люди по всему села и соседних, свозят или сносят на сыроварню свое молоко. С банками и бидонами с молоком часто посылают детей на велосипедах. Для многих местных жителей производство коровьего молока стало возможностью получить вторую зарплату или пенсию, а сыроварня дала толчок для культурного развития Селища. Отсюда не хотят уезжать, здесь есть досуг и образование, можно заниматься своим делом и вдохновляться примерами тех, кто свое дело начал уже давно.

Все началось с левацкой коммуны под названием «Лонго Май», которая появились на Закарпатье в 89-м. Тогда они приехали из Франции, заключили договор с украинским университетом и начали возить франкоязычных студентов на стажировку в Европу. Лонго Май живут коммунами и их привлекали именно посткоммунистические государства. Стажировками они занимались в течение десяти лет, студенты имели возможность познакомиться с Францией, подтянуть язык. В одной из групп был студент из Нижнего Селища, Иван Прыгара, брат Петра. Он приглашал иностранцев в Нижнее Селище, они несколько раз приезжали. Однажды на ужине за шашлыками прозвучала идея, чтобы собрать молодых людей и построить что-то в каком-то из депрессивных сел этого региона. В 94-м из Селища во Францию поехало пять человек, чтобы определиться, что можно построить дома, чтобы сделать социальный проект и задействовать максимальное количество людей.

— Когда я первый раз попал в Лонго Май для меня было много что удивительным: совсем другая культура французов, язык я знал слабо. А теперь я приезжаю во Францию или Швейцарию, как их друг: есть люди, которые меня знают, могу попросить о помощи или пожить в них. Тогда меня шокировал их стиль жизни, а теперь совсем нет – знаю язык, есть друзья. Тогда мало кто ездил в Европу, а тем более во Францию.

Сообщество «Longo Maï» появилась весной в 1973 году в результате объединения двух сообществ — «Спартакус» (Австрия) и «Гидра» (Швейцария). Первые члены кооператива вместе переехали на ферму в селе Лиман, что в Провансе.

Наибольшее количество фермерских кооперативов сообщества — во Франции. Самый крупный из них — в том же Лимане, возле Форкалькье. Там выращивают свиней, лошадей, овец, коз и кур, изготавливают сыр и хлеб, растят пшеницу старых сортов, а еще овощи и фрукты, которые впоследствии консервируют. Также здесь есть маленький цех по переработке дерева, ателье по пошиву одежды и простыней и даже собственное радио под названием ZinZine. Кроме Франции, еще несколько фермерских кооперативов существует в Австрии, Швейцарии, Германии, Украине и других странах. Самый отдаленный — в Коста-Рике.

Все начинается со стажировки

Еще в 90-х Петру стажировку подыскивал Лонго Май. Первый раз это было летом 95-го, в Альпах возле Грюйера, на горном пастбище на высоте 1400 метров над уровнем моря. Там было 44 коровы, выпас, доение, сыр варился на дровах. То хозяйство не имело электричества: был генератор и медный котел для изготовления сыра. На таком первом обучении Петр пробыл полтора месяца.

— Самое трудное, что там было – владелец, потому что имел он достаточно жесткий характер. И как владелец любой швейцарской фермы, он знал все 44 коровы по имени. Он каждую узнавал в метрах 30-40. И их надо было вязать каждую на свое место. Не дай Бог спутать.

Но была у того сыродела и другая традиция: каждый раз, когда работники делали три грюйера, по 40 килограмм каждый, перед тем, как положить сыр под пресс, спускались в подвал, брали белое вино, клали его в холодную воду и после того, как сыр попадал под пресс, обязательно открывали бутылку и пили. Это был символ того, что сыр получится хорошим. И так каждый день.

— В Альпах я больше научился, стал лучше чувствовать молоко. Для меня, как сыродела, это был самый большой опыт.

В 96-98 годах Петр уже был на больших и серьезных предприятиях на стажировке, однако, по его словам, лучше все же было в Альпах. Во второй раз он работал уже на сыроварне в селе Беллелай. Это маленькое село, где всего около десяти домиков, свой ресторанчик, отделение почты, которое работает несколько дней в неделю, и вот на таком хуторе работала сыроварня, где перерабатывали 12 тонн молока, что вывозили из соседних сел. Петр там работал в подвале и в сыроварне, на производстве. Затем именно эта сыроварня и продала часть оборудования в Нижнее Селище, а часть подарили. Теперь Петр, если приезжает в Швейцарию, всегда заезжает туда на кофе.

Восприятие Украины в 90-х

— Когда я им объяснял, что такое Украина и знают ли они Шевченко, то они отвечали, что футболиста знают все, а другого Шевченко они не знают. Когда я спрашивал, почему меня пригласили, мне не могли дать четкого ответа. Они говорили, что их родители до сих пор боятся, что придут русские, а нас считали за русских. Настолько холодная война поразила их сознание, особенно старое поколение. Я спрашивал, понимают ли они, что такое Украина. Иногда нас принимают и говорят, что мы русские. В то время было довольно много негатива, но я никогда не имел проблем с тем, что я украинец. Ни от власти, ни от полиции. С украинскими номерами приезжал и ни раз у меня никто не спросил, что я там делаю. У них все достаточно демократично.

— Для меня это была совсем другая культура. Я был как раз тогда, когда они голосовали на референдуме. Референдумы в Швейцарии часто. Мы пошли в сельсовет, это комната пять на пять. Стоят бланки, бюллетени и никого нет. Я и говорю швейцарском коллеге: «Слушай, я постою на дверях, ты бери бюллетени, отмечают и бросай». А он: «Ты что?это же фальсификации. Все должно быть честно. Что ты, Петр, говоришь? Я хочу, чтобы учли именно мой голос ». А в Украине до недавнего времени как было? Стоит 20 наблюдателей, 10 членов УИК и все равно есть фальсификации. Я своих детей повез за границу, когда им было около 20 лет. Хотя имел возможности, но я хотел им показать не туристические достопримечательности, а уже в зрелом возрасте показать, что такое жизнь и работа в Европе.

Как начиналась Селищная сыроварня

— Как мы собирали первое молоко? Составили были такой список, сколько людей живет, сколько примерно имеют скота, сколько им нужно будет для семьи. Сделали такое изучение ситуации и поняли что для производства сыра нам необходима хорошая питьевая вода. Исследовали источник, в нескольких километрах отсюда, поняли, что можно было взять 8-10 кубов достаточно хорошей воды сюда, не надо ни насосов, ни ничего. Мы имели столько денег тогда, что могли сделать людям воду в дома и они имели бы ее не из колодцев, а с центрального водоснабжения, но они не захотели. Мы только начинали и они нам просто не поверили. Поэтому мы подвели воду к сыроварни, в школу, детский сад и дом культуры, амбулаторию и построили бювет в центре села.

— Понимаете, что самая большая проблема в том, что человек просто не верит, что ты можешь сделать что-то другом просто так. Я часто езжу, останавливаюсь людям, подвожу, денег не беру, а мне не верят, что я просто хочу помочь. Теперь у нас в Нижнем Селище что-то меняется. У нас нет какого-то сопротивления, сопротивления села, село нас поддерживает. Когда-то говорили, что центр села будет вонять из-за сыроварни. Но видите ли, ничего нигде не воняет. На самом деле, я в Швейцарии увидел сыроварню, что была у церкви в самом центре села и подумал, что мы должны сделать так же. Люди испугалась, и санстанция была против.

Но договориться удалось. Принципиальной позицией Петра было не давать никому взяток. Все удалось сделать вполне официально и легально.

— Каждый раз, когда ты делаешь что-то общественно полезное, такое, чем занимаются общественные организации, например, когда мы ремонтировали школу и дом культуры, люди сразу начинали искать, почему ты этим занимаешься и что ты с этого персонально будешь иметь. Мало кто верит, что можно делать что-то просто так. С трудом укладывается в понимание, что человек может выделить 2-3 часа в день для социальной работы. Потому что человек должен что-то из этого иметь, или деньги крадет из грантов, или еще что-то. В Селище что-то меняется, но в целом люди за эти два года стали более озлобленными. Это связано с экономическими показателями. Когда на сыроварни много молока приносят, то это показатель, чтосоциальный уровень жизни низок: люди считают каждую копейку, каждый литр молока, стараются принести на сыроварню, чем вылить свиньям или оставить для себя.

Контроль качества молока

— Таких, что нас пытаются обмануть почти нет. Молоко, которое приносят на сыроварню очень легко проверить: агрегатное состояние, температура, остатки. Если что-то домешать в молоко — это сразу видно. Если молоко уже постояло и его нагрели — тоже. Мы несколько раз ловили людей. Это люди, которые недовольны жизнью. Это человек, который имеет какие-то свои проблемы и думает, что, если дольёт 200 граммов воды, то что-то выигрывает. Мне кажется, что Украину нужно строить людям, которые самореализировались. Они чистые, искренние и работают честно. А если человек по каким-то причинам чувствует, что он чего-то не достигл, у него есть проблемы, он автоматически немного гнилой. Есть пожилые люди, которые добавляют воду и для меня это вообще удивительно. Как-то одну бабку поймал, так она хотела дать мне взятку, чтобы я снова позволил ей носить молоко. Прошло время, еще раз поймал, предупредил ее, что еще один раз и она больше не будет носить, пока я работаю. Ей 80 лет. Я сказал: «Идите помолитесь церкви, потому что нельзя такие вещи делать, так Библия говорит, тем более с молоком Божьим».

— А потом у меня был здесь один сосед. Вечером на сыроварню приехал. Девушки сидели на приеме, и вот зовет меня одна: «Петр Иосифович, идите сюда, потому что переборщил». У нас есть для этого специальный выражение «переборщил». Он сосед моей мамы. Я прихожу и смотрю, что действительно у него молоко горячее, корова такого давать не может. Я тогда беру термометр, раз меряю, второй меряю. И тут мне приходит идея, мне не хотелось его обидеть, но и показать, что у нас все под контролем, надо было. Я и говорю: «Слушайте, у Вас серьезная проблема с коровой. Вы уже выдоили, перелили, принесли сюда. А ваша корова имеет температуру молока под 50 градусов. Уберите это молоко, я его принять не могу, но срочно нужно что-то с коровой делать. Потому что она умрет. Вы бегите и покажите ее ветеринару». Конечно, он увидел, что я понял, в чем дело. Но благодаря такой сельской дипломатии, конфликта удалось избежать. Если бы я ему сказал правду, то он бы шел по селу и кричал бы, что я такой-сякой. Люди есть люди.

Глобализация

— Глобализация — одна из таких реальных проблем. Почему? Однажды я был в Австрии на одной ферме. Я вышел: красивый сосновый лес, трава, деревянный домик, однако чего-то не хватает. Я никак не мог понять чего. А потом до меня дошло, что я не слышу никаких посторонних звуков, то есть полная тишина. Ни насекомых, ни пения птиц. Для меня — это звук глобализации. Это химия, которая все убивает. Они все забетонировали, заасфальтировали. А второй фактор — это социальная жизнь. У них она тоже забетонированная. Когда иностранец приезжает сюда и я говорю, что могу в 12 ночи поднять своего соседа, то они этого не понимают.

— Швейцарский министр Фуст то сюда приезжал. Они дамбы строили здесь, миллион долларов, у Вишкова. Местным властям надо было сдавать дамбу и звонят мне: «Петр, будьте добры, приезжайте, у нас нет переводчика». Мы сели в машину, поехали. И на фуршете был сыр и он начал спрашивать откуда такой сыр мог взяться в Украине. Мы ему объяснили, а он говорит: «Ребята, здесь есть визитка. Если простые швейцарцы помогают сыроварни, то я, как государственный чиновник, готов тоже помочь. Приглашаю вас на кофе или обед. Но вы приедете ко мне что-то просить, а не просто так. Вы должны быть готовы сказать, что вам надо помочь». Затем удалось договориться о проекте водоснабжения, деньги пришли из самой Швейцарии на общественную организацию «Закарпатская ассоциация местного развития». Это было настолько удивительно для новых людей. Этот Фуст очень часто приезжал в Закарпатье, и его часто критиковали, потому что это министр, который помогает по всему миру, а в Украине — только Закарпатью. Он говорил, что ему Закарпатья напоминает старую Швейцарию. Когда он был ребенком, куры ходили по улице, коровы гнали по улице, а теперь этого нет и у него ностальгия по своему детству.

— Кто-то говорит, что мы на 50 лет отстаем, но я не знаю отстаем, или наоборот — мы хорошо живем в гармонии с природой. Как лучше? Мне кажется, лучше чтобы человек был счастлив. То, что он работает много или зарабатывает мало денег — это не счастье. Человек должен жить в такой среде, чтобы ей было комфортно.

Влияние на село

— Надеюсь, что проекты, которые мы с Лонго Маем, Орестом и Юргеном и то, что мы воплощаем дальше, немного повлияло на то, чтобы село не уменьшалось. Племянник из Мукачевского района рассказывал, что парень из соседнего села говорил: «Ах деревня Нижнее Селище! Там и живут французы, и фестивали, и Скрипка был». Надо пробудить немного патриотизма и любви. Село может быть нормальное, ты можешь в нем жить и творить. А самая большая наша проблема, что мы не верим сами по себе. Мы думаем, что кто-то нам должен что-то сделать, помочь.

В школе Нижнего Селища около 350 детей. Здесь есть вся инфраструктура: музыкальная школа, садик, дом культуры, школа. Есть пекарня, сыроварня, колбасный цех, пилорама. О селе говорят все время и здесь хорошо понимают, что эта заметность и привлекает и бизнес, и экономику.

— Моя дочь хочет жить здесь, в селе, а сын Михаил — хочет жить в Ужгороде. По-разному, но нельзя сказать, что село пропадает. Я был на Житомирщине еще лет десять назад в одном селе, где самые старые люди, нет уже ни саду, ни школы и понятно, что это село можно уже вычеркивать из карты. Или там должно быть молодое поселение какое-то, или должны приехать молодые семьи, и тогда то село возродится. У нас такой катастрофы нет.

Идентификация

— Меня спрашивают часто, русин ли я. А я откуда я знаю. Дедо жил при Австро-Венгрии, баба неизвестно где, а я будто коренной закарпатец. Часто эти понятия используют расисты, чтобы внести какой-то развал в государстве, между людьми. И так Закарпатья сложное, у нас есть и венгры, и румыны, и меньшинства, которые выделяются, и невозможно их спутать. А еще если добавить русинов, то начнем морду бить друг другу. Считаю, это не правильно. У меня есть друг-француз, который уже 20 лет здесь и я его считаю большим закарпатцем, чем своего брата, который здесь родился, но живет в Германии уже 25 лет. Француз ездит со мной по этим дорогам, встречает ту самую милицию, бюрократию, живет в тех же условиях, встречается с теми проблемами, что и я. А мой брат имеет совсем другие интересы, проблемы и возможности. Хотя возможности не знаю, может у меня их больше, чем у него. Я свободный человек, а он работает на государственной работе.

Планы

— Я не хочу увеличиваться. Я хочу больше акцентировать внимание на самом качестве продукции, то есть то, что я и делаю. Также хочется улучшить качество молока. Важнейший будущий проект — это туризм. Почему туризм? Поскольку в Закарпатье это единственный сильный потенциал, который может помочь региону экономически, а украинцам помочь почувствовать себя счастливыми дома. Не ехать в Турцию, Франции или еще куда-то, а дома, в Украине. Это должно поднимать нам дух, что ты у себя дома можешь отдыхать, увидеть интересные места, что-то попробовать.

— Также есть наши идеи. Моя дочь сейчас во Франции на стажировке, и я жду предложений от нее. Я и свои идеи имею, но хочу, чтобы она созрела до того. Есть очень интересная тема — овцеводство. Оно у нас есть, но овечий сыр у нас никто не делает. Потому что делают какие-то буцы, но настоящий овечий сыр — нет, и здесь надо помочь овцеводам. Я вижу в каких сложных экономических условиях они живут, по 4-5 месяцев в лесу или в поле. Мы в том году собирали почти всех овцеводов Хустского района, около тридцати. Но сложно: они не хотят заниматься переработкой, просто хотят сделать буц и все, они не видят каких-либо перспектив. Просто надо показать им. Может кто-то из них начнет делать овечий сыр. Идеи есть, но как делать и где делать — ещё не знаю. Тем, что сейчас имеет Нижнее Селище, я вполне доволен.