Мужское дело. Запаски и постолы

За этими и другими изделиями сюда приезжают из разных регионов Украины и заказывают из-за границы. Настоящих мастеров остаётся всё меньше: искры в молодых учениках хватает ненадолго, ведь работа сложная, а цена ошибки – высока. Те же, кто её любит и продолжает здесь семейное дело, с удовольствием делятся опытом и показывают особенности изготовления.

Украинская национальная одежда, она же строй («стрий» в дословном переводе – перевод.), элементы которой сегодня всё чаще являются предметами роскоши, а не необходимости, имеет интересную историю. Каждый из элементов строя имеет своё особенное назначение.

Запаска, фартук и плахта, например, – элементы поясной одежды, но они имеют различные функции. Фартук — это давнейшая рабочая одежда, которую надевают поверх юбки, чтобы не измазать её, а вот плахта и запаска — уже более праздничный вариант. Плахта — это элемент одежды, известный на территории Украины ещё со времён козачества. Плахты отличались особенной пышностью: шили их из дорогих тканей с серебряной или золотой вышивкой. Плахтой когда-то заменяли современную юбку — это несшитое полотнище длиной до четырёх метров, сотканное из шерсти, часто ещё и украшенное вышивкой.

Настоящая гуцульская свадьба и сегодня не обходится без традиционной одежды. Хотя настоящих мастеров тут осталось очень мало, но заказы для свадебного таинства они принимают ото всех.

Дмитро Лындюк. Запаски

Мастер Дмитро Лындюк ткёт запаски — несшитые четырёхугольные куски шерстяной ткани с завязками на верхних углах. Две запаски надевают поверх длинной сорочки спереди и сзади, и получается такая себе юбка из двух частей.

Среди украинских мужчин редко встречаются мастера, которые профессионально ткут одежду, ведь это издавна считалось преимущественно женской работой.

Талант к ткачеству Дмитро перенял у матери, а та — от бабушки. За станок впервые сел совсем маленьким ребёнком.

— Было три дочери, но ни одна не имела таланта к этому. То нужно иметь терпение и хотеть то делать, любить эту работу. Я у мамы эту перенял работу. Маленьким мальчиком, 6-7 класс, уже начал садиться за станок, мама мне разрешала. Так я полюбил эту работу.

Каждое карпатское село имеет свой традиционный узор и цвет для запасок. Тёмные запаски — это Прокурава, Брустуры, Верховина, Ворохта, Мыкуличин, а светлые — Космач. Первая запаска появляется у девочки в детстве, а вторую готовят уже к свадьбе. К Дмитру учиться ткачеству приезжают группы по 12-15 человек со всех регионов Украины: и из Надднепрянщины, и со Слобожанщины. Но сил у учеников хватает только на несколько часов, ведь работа эта не из лёгких и цена ошибки высока — нити путаются и обрываются, а если мастер не заметит ошибку сразу — нужно всё распускать и начинать сначала:

— Если делать целый день, то могу две сделать. На одну женщину — одну пару, но это нужно с утра и до вечера делать, потому что здесь ни ошибиться, ничего. Если не бросил нитку, то уже выбрасывает. Её разобрать уже нельзя. Прошло там 10 сантиметров — ты его уже не разберёшь. Нужно наново мерять.

— Первый раз снуём, потом набираем. Нужно ещё три мужчины, каждому, видите, как тут есть этих кобылок, набираешь, накручиваешь это всё и потом уже ткешь себе. Такая технология. Нужно идти влево, вправо. «Зомиться» называется.

Дмитро Лындюк проработал 25 лет лесником, потому «любимой работой» называет оба занятия. Сейчас у мастера очень много заказов, бывает по 30 пар, потому иногда приходиться клиентам отказывать. Но вот молодожёнам на свадьбу ткать успевает всегда, ведь знает, что традиционный наряд могут получить только с его станка.

В Китае запасок не ткут

Сейчас для запасок мастер покупает акриловые нити, которые привозят из Киева и Беларуси. Но вспоминает, что лучшими были шерстяные нитки. Их Дмитро красил самостоятельно при помощи красителя. Раньше такие нити изготавливали женщины, которые очень тонко пряли:

— Жиночок нету. Старшие люди, те, что умели делать — нету их уже, а были государственные нитки, шерсть. Когда-то артель была, капци (укр. «тапочки» — перевод.) — «капчяры» у нас говорят — плели. Запасы старые ещё были, так я и скупил, что-то около пятидесяти килограммов было. Они более такие, массивная шерсть, но их моль быстро ест, поэтому нужно перекладывать с места на место.

Да и вручную невыгодно делать уже нитки или полотно. Сейчас можно купить всё готовое, что значительно облегчает работу. Когда-то Дмитро запаски продавал на базаре в Космаче и работал над заказами для всеукраинских ансамблей за границу — в Америку и Великобританию. Мастер рассказывает, что сейчас конкурировать приходиться с Китаем — там начали штамповать гуцульские сорочки. Но запаски ещё не делают:

— Не, что-то тот Китай не успевает. Хотя, может, кто-то и придумает.

Пара запасок стоит 500 гривен, а для детей — 200. У Лындюков свой бизнес — открыли пиццерию после возвращения жены из Италии, которая тоже три года там была на заработках. О том, что дочери не дома, Дмитро не жалеет:

— Лишь бы им хорошо было. Приедут сюда. Пока молодые, работа неплохая. Не знаю. Время покажет.

Тарас Дзвинчук. Постолы

Народный мастер Тарас Дзвинчук уже на протяжении почти 50 лет делает традиционную обувь гуцулов — кожаные постолы. Обувает как украинцев, так и заказчиков из-за границы. Шить постолы Тараса научил отец, который таким же образом перенял это ремесло у своего отца:

— Отец делал мой. Мне было 20 лет, как его не стало. Я около отца что-то помогал туда, немного уже умел. Я остался и так начал, ведь люди уже приходили. Основное лишь бы выучить, да и так уже зашло. 46 лет, как этим занимаюсь.

Тарас научил и своего сына. Хотя тот сначала и не очень хотел перенимать отцовский талант:

— Молодые не хотят этим заниматься. В каждом селе мастера постолов были, а сейчас нету. Я остался тут, Верховинский район. Женщины едут ко мне, ведь там нет мастеров. Говорят, что были, но старшие умерли, а молодые не хотят к тому. Так, да и с чего в селе жить? Или в Польшу езжай и там панам служи тем, а выжить надо. Беда с кожей. Кожа сейчас дорогая очень, да и нету, вот и ищу, где придётся.

Мужские и женские постолы отличаются только наличием украшений:

— Преимущественно мужские — без украшений. Выписывают тиски писаками такими, узоры выжимаются вот такие, а женщинам украшают разными этими и нитками, чтобы они блестели. Знаете, гуцулка обует такие постолы, так это мужчины только на её ноги и смотрят.

Традиционная обувь здесь есть почти в каждом доме. Стоит она около 600-700 гривен. Половина суммы — за обувь, половина — за работу. Мастер, пришивая последний элемент постолов, рассказывает, что когда-то такая обувь была необходимостью, а не традиционным нарядом:

— Вот это задний ремешок. Пришиваем и ещё немного, и сейчас будут постолы. А когда-то вообще, постолы — это была необходимость, не было чего надевать, и это ходили ежедневно и зимой, и летом, и так пронашивались дыры. Это подшивали вторую кожу. Ох, бедовали люди.

Тарас же свои постолы встречал иногда и на базаре — у перекупщиков:

— Знаете, на базаре могут быть постолы, которые у меня покупают. Было в Косове, я видел в киоске постолы, которые у меня купили за 600, а там уже 1600. Понимаете, не? Бизнес-бизнес. Люди хотят лёгких денег каких-то.

Как мы снимали