Уже идет 5-й месяц полномасштабной войны, которую начала Россия. Сложно поверить, что с того дня (24.02.22) прошло столько времени, что украинцы продолжают давать отпор российским оккупантам на всех фронтах и что даже в большей или меньшей степени адаптировались к новой реальности. Многие еще с первых дней российского вторжения фиксировали свое состояние и события на фото или видео. Такие личные хроники важны для понимания, кто мы и за что сражаемся.
Команда Ukraїner поделилась своими архивами и воспоминаниями о первом дне полномасштабной войны.
Олександр Шарма, оператор
Харкив
– Я ту ночь совсем не спал. Друзья из Марика (Мариуполя. – ред.) еще с 22:00 писали, что у них «началось». Так всю ночь и списывались, а потом в 4:30, как вышла та речь (Зеленского. – ред.), все стало ясно. Помню те бесконечные минуты, когда все стало ясно, ничего не происходило…
Олексий Карпович, фотограф
Киев
— Это броварское направление, туда летели российские самолеты и оттуда были слышны утренние «прилеты» в Бориспольском районе. Так для нас началось утро, хотя я и проспал сам удар, потому что устал и спал. Но мне друг уже рассказывал, что там и ударная волна была. Мы вышли, чтобы поскорее посмотреть на горизонт, нет ли столпов пламени. Конечно, мы сейчас знаем, что если бы их тогда увидели, то это уже было бы близко. Ну и слава богу, что это направление оккупанты так и не пробили.
Наталя Понедилок, редактор
Львив
— Мы проснулись от звонков с Киева, где уже «бахкало». Вышли во двор, чтобы набрать запас питьевой воды из автомата. На улице были очереди людей в банкомат. Полки в супермаркете были уже почти пусты, снять деньги было сложно. Но все люди были вежливы и деликатны друг с другом. Это нас немного успокоило. На фото – поиск и проверка ближайшего укрытия возле дома.
Петро Чекаль, фотограф
Харкив
— Мама, оправившись от шока, говорит с близкими и друзьями. Думают, что делать дальше, пока решили остаться в Харкове.
София Соляр, фотограф
Львив
— Пошла проверить подвал, когда проснулась от звука сирены. Его впервые открыли за все время, что я здесь живу.
Лиза Литвиненко, режиссер монтажа
Киев
— 24 числа я проспала взрывы в своем городе, потому что сильно болела ковидом. Нарушила карантин и пошла за клейкой лентой для окон. Поняла, что в ближайшие недели не смогу эвакуироваться.
Олександр Хоменко, фотограф
Киев
— Пробка на проспекте Перемогы в Киеве, люди массово пытаются уехать из города.
Оля Гах, автор
Львив
— Утром 24 февраля был тотальный ступор и непонимание, что делать. Война застала меня с 50 грн в кармане, нужно было снять деньги с карты. На фото — очередь в банкомат. Простояла там около 3 часов, деньги так и не сняла. В очереди было ощущение, что все эти люди думают рядом об одном — войне. И когда с кем-то на секунду держишь зрительный контакт, то понимаешь: с этим человеком вы думаете об одном и том же. И так со всеми. Одно мнение на всю очередь, город, страну. Время от времени кто-то в пол голоса читал новости, и ты бессознательно прислушиваешься, будто там что-то самое сокровенное. В тот день все словно стали одним целым и думали одну мысль.
Константин Гузенко, фотограф
Киев
Мои друзья уже со второй квартиры собрали вещи, чтобы ехать жить вместе в большой компании, а я пригласил их немного сбросить напряжение. Фото из кафе у меня под домом, которое продолжало работать.
Юрий Стефаняк, фотограф
Киев
— В 8 утра было очень много людей на улице. Дорога в пробке из машин, пытавшихся выехать из города, люди с чемоданами искали пути эвакуации, люди в очередях в магазинах, а кто просто ехал на работу. Но то, что меня поразило — это спокойствие людей. Не было паники. Такое впечатление, что все знали, что этот день наступит.
Карина Пилюгина, продюсер
Киев
— 24 февраля с утра к нам приехал Миша, чтобы отдать Олегу камеру. Много говорили с друзьями и родственниками из разных городов Украины. Постоянно раздавались взрывы.
Надия Мельниченко, режиссер монтажа
Киев
– Проснулась не от звука взрывов, а от ливня сообщений в разных чатах. Несколько часов не могла сконцентрироваться ни на чем, потом собрала рюкзак с документами и ноутом. Мама наотрез отказалась уезжать на запад. Стало страшно. Поплакала. В 12 снова были взрывы. Набрала воду во все бутылки – даже в стеклянные из-под вина, и пошла искать корм для кота – забрала последний с полки в «Сильпо». Затем упаковала кота в переноску и сидела с ним одетая и обутая в коридоре. Кот кричал (не любит переноску). На ночь пошла к родителям, спали по очереди. На следующий день мы уехали.
Леся Хомяк, координатор испаноязычной версии
Киев
– Моя коллега и подружка Надя позвонила мне в 5 утра и сказала, что началась война. Дальше сказала, что хочет вывезти меня из Киева, забрать в село Черкасской области.
В тот момент, когда делали это фото, я набрала своего папу, который был в Луцке. Разбудила его фразой: «Папа, началась война».
Алена Малашина, фотограф
Киев
— Мы ждали до вечера, надеялись что-то выяснить и переждать пробки. Чемоданы были упакованы заранее. Отправились в 18:00 на Закарпатье. Ночевали в Виннице в подвале, иногда поднимаясь в квартиру к друзьям. Дети держались молодцами, пока младшая не увидела в подвале матрац и расплакалась, что она не хочет жить здесь.
Илона Баденко, контент-менеджер
Новояворивск
– Видео из супермаркета с пустыми полками, вторая половина дня.
Максим Стареправо, дизайнер
Киев
— Еще 23 февраля заказал наличные деньги в банке и уже 24-го проснулся от звуков взрывов. Не зная, работают банки или нет, пошел в отделение. Вокруг люди собирались и уезжали из Киева, а я спокойным шагом направлялся в банк, просто наблюдая за ситуацией вокруг. Именно в этот момент по моей улице проехала колонна военной техники.
Оксана Кузема, менеджер по продажам
Бровары
– Схватилась с кровати около 5 утра от громкого звука. Начала скролить новостные сайты — ноль информации. Подумалось: если бы война, это было бы во всех новостях. Неизвестный громкий звук повторился. Помню, как сосед сверху заорал на жену: «Отойди от окна, бл*ть». Тогда в моей голове отбилось: «война». Я оцепенела.
Спускалась в подвал, потом вышла во двор. Около 7 утра вернулась в квартиру и под стрим «Суспильного» строчила родителям бесконечные инструкции. Впоследствии в доме пропал свет. В голове крутилось другое: нужно выбираться на правый берег, могут взорвать мосты. Друг, у которого был автомобиль, приехал и забрал меня. Уже в укрытии на правом берегу Киева узнала, что Россия нанесла авиаудары по Броварам.
Наталья Вышинська, координатор команды по сбору информации
Киев
— Мы эвакуировались из Киева. Выезжали с левого берега на такси около 11 утра. Забирали Ирину Макарчук (продюсер Ukraіner. — ред.) с ее мужем и песиком. Ехали через Ирпень, Бучу, Ворзель, Бородянку на нашу ферму в Житомирской области. Дорога заняла почти весь день, потому что были огромные пробки. За Киевом мы пытались выбирать маленькие сельские дороги, а не основную трассу, чтобы не попасть под авиаобстрел или подрыв мостов.
Пытались постоянно быть на связи с другими экипажами, которые в то время тоже выехали из Киева, чтобы предупредить, вдруг есть какие-то траблы на дороге или по каким путям лучше удавалось проехать. Ночевали все у нас на ферме. На следующий день увезли Иринку с мужем в Ривне. Как только туда приехали, началась воздушная тревога. Под этот «чудесный» звук мы простились с Иринкой и снова отправились подальше от города, на ферму, где в течение месяца занимались только волонтерством, формированием ТрО, обучением «домеда» и тактике ведения партизанской войны. Словом, максимально готовились, если бы вдруг оккупанты решили идти на Киев или Житомир через границу с Беларусью (а это 80 км от нашей фермы).
Анна Ураева, смм англоязычной версии, редактор перевода
Киев
– С подругой запрыгнули в поезд. Она купила себе билет несколько дней назад, чтобы уехать домой к родителям, а я села вместе с ней (без билета). Меня пустили, потом я заплатила проводнице. День казался бесконечным. Практически не ели. Не хотелось.
Многие пассажиры запрыгнули в поезд, не зная, куда уезжают. Спрашивали у проводницы о маршруте поезда, а она только пожимала плечами. Мы по плану должны были ехать через Ирпень или Гостомель. Все читали новости. Поезд тронулся. Проводница тихонько проходила по вагону, отвечая: «Уже туда не едем. Маршрут изменен. А вам куда?.. Нет-нет, туда тоже не едем. Когда прибудем? Ну вы же видите, я вам не могу ничего обещать.»
Не было сил анализировать свое состояние, некогда было к себе прислушиваться. Увидела этого испуганного малыша с огромными глазами и сфотографировала. Он молчал. Просто смотрел. Как и мы, не знал, куда едет. Отправила фото человеку, которого люблю. Написала: «That’s how I feel right now».
Оля Ковалева, переводчик, редактор перевода
Киев
— Первый вечер, а затем и ночь в укрытии (с 24-го на 25-е). В новостройках нет укрытий, до метро от Виноградаря далеко, поэтому люди из нашего комплекса ночевали либо в крытом паркинге, либо в техническом полуподвальном помещении с трубами и проводами. Карематов или матраса у нас с моим парнем не было, поэтому отклеили обивку с дивана (хозяин нашей съемной квартиры был бы «счастлив» об этом узнать, но тогда это было последнее, о чем думали). И «кока-кола» вместо воды, потому что ее в первое утро было проще купить, воду мы экономили. Незабываемая ночь, когда все время лежишь и смотришь на огромную трубу на потолке с мыслью: «Если вдруг что-то прилетит, тебя накроет горячей водой или холодной?»
Максым Сытников, автор, продюсер
Киев
— Машины прут по «встречке» в 8 рядов по Житомирской трассе.
Траян Мустяце, смм
Львив
— 24 часа назад здесь было множество людей, кипела жизнь. Контрасты новой действительности. Вечерний Львов тогда охватывала тишина и чувство опустошенности. Мы все были готовы к войне.
