Второе дыхание Фрумушики

В 1946 году, когда Вторая мировая война уже окончилась, советские войска опять готовились к новой войне. Для этого они решили построить в степи танковый полигон. Чтобы освободить территорию, выселили жителей пяти местных сёл: Кантемир, Зурум, Рошия, Кофрумсталь и Фрумушика.

Кресты, поставленные в память о жителях сёл Кантемир, Зурум, Рошия, Кофрумсталь и Фрумушика, насильно выселенных в 1946 году.

Андрея Палариева с семьей переселили тогда за 30 км от Фрумушики, к посёлку Сарацика. Потом он вернулся в соседнее Бородино. Его сын, Александр, родился и провёл детство в этих степях. Он показывает нам одинокий столб на горизонте и делится воспоминаниями:

— Помню, когда мне было десять лет, за этим деревом мы пасли овец, в этом озере ловили пескарей и карасей, готовили их.

Александр вырос и захотел вернуть отцу это место, где тот прожил свои молодые годы. Итак, весной 2006 года Александр взялся возрождать Фрумушику. Начать решил с высадки деревьев:

— Когда комиссия приехала выделять землю и увидела, что я начал планирование: там колышек – это дерево, другой – это дом, то подумали, что это всё фантазии. Тем временем, подъехал трактор и пробурил отверстия для деревьев. Через полчаса на мотоколяске привезли саженцы, на бочке – воду. Сразу посадили. А потом члены комиссии взялись нам помогать. И за два часа мы закончили.

Ни единого большого дерева хозяева не срезали, село отстроили согласно с картографическими записями, найденными в архивах. На старых картах сохранилась и речка Фрумушика. Когда она еще протекала в этих краях, в селе было 540 домов, 5 мельниц, две школы, училище и церковь.

На территории Фрумушики-Нова Александр с сыновьями отстроили семейную усадьбу. Это была типичная молдавская хата: в основном строении жили люди, в летней кухне готовили еду, в гостиной встречали гостей, была также и детская:

— Когда дедушка впервые зашел сюда, он заплакал. Он погрузился в атмосферу того дома, в котором жил, и с которого его когда-то выселили, — рассказывает младший сын Александра, Михаил.

При Союзе за то, что разговаривал по-молдавски, Андрей Палариев терпел притеснения. Поэтому пришлось ему перейти на русский. Родной язык он начал вспоминать только на 75 году жизни.

Бессарабское село

Вскоре, рядом с отстроенной усадьбой Палариевых, появились и другие тематические хаты: украинская, немецкая, еврейская, молдавская, болгарская, гагаузская и русская. Так семья создала музей под открытым небом «Бессарабское село». Хаты собирали непосредственно в селе, добывали материал и строили из «лампача» — смеси глины, соломы и кизяков.

По мнению Михаила, самая интересная усадьба – молдавская, а потом еврейская. В последней наиболее впечатляет то, что есть два входа и два выхода: можно зайти в одном месте, а выйти – в другом. Эта планировка некоторым образом напоминает старшему сыну современные квартиры: есть коридор, несколько комнат. В музейных домах тоже можно жить, здесь есть санузлы.

— Помню, когда дедушка увидел один из таких за дверью собственного дома, то обиделся, почему это тут туалет вдвое больше, чем спальня его родителей.

Размещать туристов в музее сначала казалось хорошей идеей, но только до тех пор, пока они не начали передвигать экспонаты. Хозяевам, ясное дело, это не понравилось. Сейчас посетители Фрумушики-Нова могут остановиться в домиках для гостей:

— У нас в каждом доме ещё стоят сапоги на случай ненастья, дождя. Надел и пошёл.

В хатах с национальным колоритом как-то останавливались на ночлег консулы Румынии и Молдовы.

Овцы

Это сейчас здесь всё хорошо обустроено, есть все необходимые коммуникации. От хаты к хате ведут гранитные дорожки, растут сосны. В самом начале, 11 лет назад, здесь не было ни воды, ни света, только голая степь.

Александр с отцом всегда хотели в этом месте разводить овец. Построили первую ферму. Первые четыре года была сильная засуха. Если на поверхности земли трещина размером около сантиметра, то вглубь она достигает метра. Тогда же были расколы и по 10-15 сантиметров:

— Сперва мы не знали, чем поить овец, а потом падали сильные дожди. Природа нас испытывала. Возможно, она нам подсказывала, что нужно строить резервные водоёмы, — говорит Михаил.

Сейчас в хозяйстве около 6 тысяч овец, а бывало и сверх 12 тысячи голов. Эту ферму называют крупнейшей в восточной Европе, где выращивают овец каракульской породы. Сохранить такое стадо оказалось непросто:

— Помню, как за одни сутки у нас упало 1452 овечки. Летом за один день температура опустилась от 35 до 15о С. Был ливень. Овец смывало водой, они затаптывали друг друга и копытами разрезали шерсть.

Кроме живых животных, на территории села можно также увидеть 50 овечьих скульптур. Художники, которые сюда приезжали, расписывали их соответственно с собственной культурой.

С овцами связана ещё одна местная история. Палариевы установили в степи самый большой в мире памятник чабану. Александр уверяет, что все документы для книги рекордов Гиннеса уже готовы. Рядом планируют установить ещё памятник собачке:

— Украинцы – бедный народ, но нужно же чем-то гордиться. Так мы возьмём нашу дворнягу, поедем в соседнее село, сфотографируем её. Сделаем с в-о-о-от такими ушами! – радуется Александр. Так мы сможем войти в список, где были бы два самых больших памятника в мире на одной локации.

Александр

Деньги в памятник вложены колоссальные. Александр даже отшучивается, что не хочет знать конкретную сумму. В то же время, признаётся, что как бизнесмен, он чувствует деньги:

— Ещё на третьем курсе понял, что моя зарплата после выпуска будет 80-90 рублей. Но я же всегда больше получал, — вспоминает Александр.

Он активно провёл студенческие года: в 18 лет в Тюмени в строительном отряде таскал железнодорожные рельсы по 400кг. Носом шла кровь от тяжёлой ноши, температура была 39-40. Был в строительных отрядах также в Украине, потом в Болгарии:

— Ещё студентом я понял, что хочу попасть за границу. Я видел, как те, которые оттуда приезжали, покупают машину.

К слову, сооружение памятника чабану имеет чёткое экономическое подспорье:

— Его стоимость равна стоимости километра дорожного покрытия, а нужно проложить 18км. Так не лучше ли построить объект, к которому дорогу нужно подвести? – улыбается Александр.

Поскольку в Киевском институте народного хозяйства (теперь КНЭУ – ред.), где он учился, не было военной кафедры, то после выпуска Александра призвали в армию. Он попал в Южную группу войск, в Будапешт. Был писарем в финансовом отделении штаба группы, погодя стал прапорщиком, получил должность:

— Я даже удивлялся, когда через год в Будапеште вернули в бюджет Минобороны 980 тысяч неиспользованных рублей. В следующем году я сдал 20. Потом в штабе Одесского округа, где прослужил 8 лет, вернул 18 рублей. Я носил форму прапорщика, но у меня были прекрасные отношения с офицерами, генералами, командованием. Как-то все уважали.

В 90-е, чтобы прокормить семью, Палариев таскал знаменитые клетчатые торбы в Польшу, Югославию, Румынию. Потом работал на ферме, где освоил строительство. Александр говорит, что, работая для кого-то, всегда относился, как к своему делу. Его жена вспоминает, что с 1992 по 1997 мужчина ни разу не праздновал с семьей день рождения. Ни собственный, ни жены, ни сыновей.

Когда бизнес – твоё хобби

Александр утверждает, что Фрумушика-Нова для него скорее бизнес, чем хобби. Если бизнес не будет приносить денег, то не выживет:

— Если со мной что-либо случится и я уйду из жизни, кто будет продолжать? Ну, могут год-другой вспоминать. А дальше парни должны заниматься и зарабатывать деньги.

Своих сыновей Александр воспитывал сурово:

— Я их не учил, а наказывал. Жена плакала, когда я их ругал. Но думаю, что сегодня они понимают.

Он оставил детей подле себя, побудил развивать их собственный бизнес. Сейчас сыновья живут между Одессой и Фрумушикой-Нова. У обоих бизнес в Одессе. Михаил опекается салоном изделий из меха. Каждый год они с женой едут в Испанию, Китай, Сингапур, покупают там модели одежды из меха и изготавливают похожие в Германии. Старший сын, Владимир, владеет сетью ресторанов.

Во Фрумушике Палариевы также изготавливают вино. Они обустроили винный погреб, где дозревает вино различных сортов. Более всего здесь любят алиготе:

— Недостаточно просто построить винодельню. Ухаживать и обслуживать её тоже нужно. Это как зачать и воспитать ребёнка.

Первый тост здесь всегда за Фрумушику, второй – за строителей Фрумушики, а третий – за гостей.

На достигнутом Палариевы останавливаться не собираются:

— Хотим построить дополнительных 200 мест. Причём, не отель, а такие домики, лоджии, бунгало, как в Южной Африке, Намибии. Также планируем несколько «смарт-домов» из экологических материалов с тепловыми насосами и солнечными панелями, автоматикой, чтобы людям было комфортно. Компания приезжает и отдыхает.

Музей советского прошлого

Туристы приезжают во Фрумушику-Нова, чтобы увидеть ещё один уникальный для Украины объект. Это музей социалистического реализма под открытым небом. Просто посреди степи стоит более сотни скульптур, что изображают вождей советской эпохи. В знаменитых вековечных позах Ленин, Брежнев, Сталин, Чкалов, Киров и Чапаев встречают рассветы и провожают закаты солнца, которые в этом регионе просто невероятные.

Бюсты и скульптуры в полный рост здесь не огорожены колючей проволокой, как, скажем, в парке Грутас, что вблизи литовского городка Друскининкай. Хотя пребывание именно в том музее подвигло Александра Палариева воплотить подобное в Украине. В 2010 году Александр посетил Литву и вдохновился частной инициативой местного предпринимателя Вилюмаса Малинаускаса. Его музей под открытым небом напоминает жителям Литвы и гостям страны о реалиях Союза. На территории около 20га там собраны памятники не только Ленину и Дзержинскому, но и литовскому коммунисту Мицкявичусу-Капсукасу, военным деятелям Балтушису-Жемайтису, Уборевичу, и литовско-советской подпольщице Марие Мельникайте. Кроме 86 постаментов и бюстов, демонтированных в стране в течение 90-х годов, у Грутасе собраны агитационные плакаты, знамёна, военная техника. На территории также есть сторожевые вышки – символы лагерей ГУЛАГа и Сибири.

После развала Советского Союза подобные музеи появились в Венгрии и Болгарии. В Будапеште такой музей под открытым небом имеет название «Мементо». Его созданием занимался архитектор Акош Елеед. Его проект выиграл конкурс от Будапештской генеральной ассамблеи. В общей сложности в парке площадью 2.5га представлены 42 объекта коммунистической Венгрии. Кроме вождей пролетариата здесь можно увидеть и венгерских коммунистов, таких как Бела Кун, Ендре Сагвари или Арпад Сакашитс. В Софие памятники советской эпохи собраны в музейном комплексе, который включает в себя парк, художественную галерею и видеозал. На 7.5тыс.м2 парка размещены 77 статуй и бюстов советских и болгарских коммунистов. Традиционно, вождей окружает пролетариат и армия. Остальные скульптуры – это фигуры рабочих и колхозников, партизан и красноармейцев.

Сперва экспонаты для музея семье Палариевых приходилось искать самостоятельно. Многие из скульптур стояли без присмотра на заброшенных предприятиях.

— Для того чтобы вывезти её (скульптуру – ред.) оттуда, нужны деньги. Нужно нанять машину, кран и демонтировать, или поставить человека с перфоратором, который её разобьёт. Сейчас много кто знает, что у нас есть музей. Люди звонят и говорят: «У нас есть Ленин, просто заберите его». Раньше, когда статуи и не думали убирать, мы сами платили деньги. Метр памятника – 700грн.
Самого большого в музее Ленина сняли с Куликового поля:

— Во время демонтажа были и такие, кто был против, — объясняет Михаил красные пятна от краски на сером пальто вождя. Он еще был немецким клеем приклеен, его долго не могли оторвать.

Чтобы сохранить память о сёлах, уничтоженных для строительства полигона, по инициативе Палариевых создали экспозицию из снарядов, найденных вокруг:

— Сделали это ради того, чтобы люди помнили, что было на этой территории на протяжении 60 лет. Ради этой горы проржавевших снарядов были снесены сёла. К военной технике цепляли трос и срезали им хату, — говорит Михаил.

Ещё одно напоминание о советском наследии – сухое дерево, обколотое со всех сторон обломками снарядов. В первые пять лет жизни в Фрумушике Палариевы собрали колёсами автомобилей много этих, когда-то смертоносных, обломков.

Михаил рассказывает, что ими и сейчас усыпан полигон:

— Если гулять окружающими степями, то можно увидеть много неразорвавшихся снарядов. Особенно это заметно после каждой зимы. Земля выталкивает этот металл.

Министерство Обороны Украины решило вернуть в собственность часть этих земель. Они распахали 1700га земли государственного ландшафтного заказника «Тарутинская Степь». Такой статус предоставила этим землям местная власть. От дальнейшего разорение бессарабскую степь спас Иван Русеев, и.о. директора Национального природного парка «Тузловские лиманы». Семья Палариевых, которой уже удалось посреди дикой степи создать небольшой оазис, готова и далее судится с Министерством за эти земли.

— Деньги, которые мы сюда вложили, не имеют значения. Их можно перечеркнуть и всё. Что действительно важно, так это 11 лет жизни моего отца, которые он отдал Фрумушике.