Что такое Изоляция и IZONE?

Международный благотворительный фонд «Изоляция. Платформа культурных инициатив» был создан в 2010 году в Донецке для того, чтобы развивать культурную и креативную индустрию в Украине. Уже десять лет культурные менеджеры и художники поддерживают функционирование площадки для разнообразных культурных проектов в Киеве в частности и в Украине в целом.

Пространство, где фонд «Изоляция» начинал свою работу десять лет назад, теперь стало застенком и тюрьмой так называемой ДНР. А команда переехала в столицу и разместилась также в промышленном районе, подобном тому, из которого была вынуждена выехать из-за российско-украинской войны.

Фонд «Изоляция». Донецк

Весной 1955-го на окраине города Сталино (как тогда назывался Донецк) построили завод по изготовлению сырой минеральной ваты.

Тепловая энергетика, военно-промышленный комплекс, авиационная, судостроительная и космическая отрасли питались продукцией этого завода до кризиса, который начался после распада СССР. Тогда завод остался без заказов бывших республик, инфраструктурной поддержки и госфинансирования. Обанкротился и в 2005 году закрылся.

Фонд «Изоляция» был создан в 2010 году. Дочь последнего советского директора завода Любовь Михайловна инвестировала в проект, который по её замыслу должен был изменить культурный и образовательный ландшафт Донецка и Украины в целом.

Когда в европейских странах культурные инициативы занимали заброшенные индустриальные районы и располагались в помещениях бывших заводов или шахт, в Украине об этом ещё никто не задумывался. Любовь обратилась в городской совет с предложением реновации помещения бывшего завода, однако он не поддержал её инициативы. Тогда Любовь приватизировала завод, самостоятельно инвестировала в фонд «Изоляция» и пригласила присоединиться других предпринимателей.

«Изоляция» принципиально не привлекала средства от организаций, связанных с так называемой донецкой мафией или олигархическими кругами. Вместо этого работали с компаниями, сотрудничающими с ЕС, Британией и США, и организациями, ценности которых совпадали с их ценностями.

Так на территории завода изоляционных материалов появились культура, креатив и искусство. Отсюда пошло и название фонда – «Изоляция».

Первая выставка имела вполне ожидаемое название – «IZOLYATSIA 2.0.» Как бы перезагрузка. Под кураторством Адама Нанкервиса пять украинских художников: Давид Чичкан, Юрий Пикуль, Гамлет Зинькивский, Володымыр Кузнецов и APL315 – работали над темой трансформации и взаимодействия пространства завода и городской среды.

Михайло Глубокий, менеджер по развитию фонда «Изоляция», говорит, что это был первый подобный художественный проект в Донецке.

– В то время в Донецке кроме государственного художественного музея и Донецкого государственного краеведческого музея, драмтеатра и оперного театра больше никакой культуры не было. И это было официально. Независимой (альтернативной. – ред.) культуры, конечно же, не было вообще.

Не было и конкуренции на Востоке Украины и альтернативной площадки для таких мероприятий, поэтому команда фонда решила расширяться на весь завод, чтобы иметь больше возможностей для проведения выставок и кинопоказов. Спрос на культурные продукты, созданные в «Изоляции», был сумасшедший.

К примеру, проект сообщества донецких художников во главе с китайским художником Цаем Гоцяном «1270 метров под землёй». Сегодня Цай Гоцян – известный художник, работающий в Нью-Йорке. Но родился и вырос он в Китае, а потому шахтёрская тема, которую «Изоляция» предложила ему раскрыть в совместном проекте, оказалась близкой художнику. В Донецке Цай Гоцян создал громадные портреты шахтёров, нарисованные огнём: художник выкладывал порох на контуры портретов и поджигал его.

Результатом проекта стали две выставки: портреты шахтёров и подвижная инсталляция из вагонеток, которая представляла шахтёрский быт.

Михайло убеждён: если бы «Изоляция» призывала художников привозить готовые выставки, такого привлечения аудитории, как это произошло тогда, не было бы.

– Люди приходили, приводили родственников. С детьми приходили шахтёры, портреты которых рисовали, они хотели посмотреть на себя, было много людей. Институция сразу стала местом, где все понимали, что тут говорят о нас, о наших проблемах, о том, что происходит вокруг.

Этот подход и стал основным для «Изоляции».

Захват

7 апреля 2014 года боевики захватили Донецкую областную государственную администрацию. В городе появились вооружённые сепаратисты, которые начали вводить свои правила, одновременно воплощая их в жизнь. Фонд «Изоляция» продолжал работать в штатном режиме, поскольку тут понимали, что культура и искусство особенно нужны во времена сплошной нестабильности и хрупкости. Как раз тогда состоялся фестиваль «10 лет испанского кинематографа».

– Мы показывали фильмы. Приходили люди, в частности пожилые женщины, которых раньше не было. В конце они подходили и благодарили меня, говорили: «Там, в городе, такое происходит! Люди с оружием, мы ничего не понимаем. А к вам можно прийти, тут спокойно, безопасно и можно посмотреть хороший фильм». Поэтому мы старались продолжать нашу активность, чтобы поддерживать людей, чтоб они приходили и имели какое-то место, где могли бы избежать давления, которое уже охватило центр города.

Сторонники идеи сепаратизации тогда говорили, что, мол, «нужно услышать голос Донбасса» и отделиться от Украины. Команда «Изоляции» вместо этого решила показать другой голос – и организовала большой фестиваль украинской литературы. На протяжении целой недели украинские писатели, поэты, художники приезжали в Донецк, чтобы вслух заявить о своей позиции в отношении культуры и государственности.

Заброшенный завод изоляционных материалов стал открытой площадкой, где велись дискуссии – и не только о культуре и искусстве. Диалог между участниками фестиваля из разных уголков Украины будто воссоздавал в миниатюре то, что происходило в стране в первые шесть месяцев российско-украинской войны.

Художникам было необходимо пространство для своих рефлексий по поводу боевых действий на территории Донбасса, а зрители с готовностью заглядывали на выставки, где могли принять участие в обстоятельном диалоге. Участница команды Марина Самохина говорит:

– Я знаю абсолютно точно, что до войны «Изоляция» в Донецке была необычным явлением, нетипичным для Донецка. Нетипичной организацией, в которой налаживаются взаимосвязи на особых принципах, с какими-то более широкими идеями реализации для каждого человека. И в Донецке «Изоляция» давала какое-то альтернативное видение для обычных людей, кто был способен это чувствовать.

9 июня 2014 года на территорию «Изоляции» пришли вооружённые люди, которые сообщили, что теперь завод принадлежит им и будет использоваться для хранения гуманитарной помощи из России. Большая часть команды тогда была за пределами Донецка и с тех пор, как узнала, что пространство захватили боевики, домой не возвращалась.

С того момента все помещения, где базировался фонд, превратили в тюрьму и застенок, а также склады боеприпасов. Здание, которое было главным офисом «Изоляции» и выставочным пространством, сейчас используется как казармы боевиков и место для хранения оружия. Михайло Глубокий показывает:

– Под этим зданием также есть большой подземный бункер. Потому что в Советском Союзе все заводы строили таким образом, чтобы они могли работать даже во время ядерной войны. Эти подвалы используются тоже, к сожалению, как помещения, где держат теперь людей нелегально.

Переезд

У фонда «Изоляция» начался новый этап. Не имея возможности вернуться домой из-за российско-украинской войны и захваченной территории завода, команда осталась в Киеве и поняла, что необходимо продолжать работу над начатым в Донецке делом – развивать культуру Украины. Ведь именно культура – то, что помогает оставаться на плаву в тяжёлые времена.

Киевские организации, в частности коворкинг «Часопыс» и арт-клуб Closer, помогли с местом для проектов, которые воплощала «Изоляция», а её первый столичный офис был на ВДНХ. Команда продолжала работать прежде всего с донецкой аудиторией, которая переехала в Киев после начала войны.

Большинство проектов «Изоляции» были посвящены тому, что происходило в Донецке и Луганске во время оккупации. Никто не знал, а подчас не знает и до сих пор, как изменилась там жизнь после начала российско-украинской войны: по каким правилам живут люди, в чём их ограничивают и как поощряют. Через призму собственной истории, историй участников команды и их семей звучал голос проектов «Изоляции». Михайло вспоминает:

– Многие спрашивают о том, как мы реагировали, как можно было работать в такой ситуации. На самом деле мы многое начали делать сразу, и это, наверное, помогло большинству из нас сохранить рассудок и спокойствие. Нужно было работать, а потому не было времени на рефлексии о том, что происходит.

Зимой 2014-го «Изоляция» принимала участие в программе ALERTE французского музея искусств Palais de Tokyo в Париже, в которой ведётся диалог с художниками и организациями, чьи страны находятся в состоянии войны. Вместо того чтобы рассказывать о ситуации в Украине, команда решила показать аудитории интервью с теми, кто захватил завод изоляционных материалов, и с теми, кто находился там в плену. Доступа к пленным нет даже у международного Красного Креста, но российский телеканал «Дождь» смог его получить.

В 2015-м на Венецианском биеннале команда «Изоляции» провела акцию #Onvacation. Посетители могли надеть военную форму с надписью #Onvacation на спине и пройти в павильон страны, которую они считают страной-агрессором. С помощью такого интерактива продолжался рассказ об истории российско-украинской войны. В частности о том, как российские военные, которые оккупировали Донецк и Луганск, заявляли, что приехали в Украину не по приказу российского командования, а по собственному желанию – в отпуск.

Выставка «Из Уэльса – в Украину. История Юзовки» 2019 года – проект Виктории Донован и Стефана Кеддика, посвящённый британскому горному инженеру Джону Хьюзу, основателю Донецка (первое название города – Юзовка. – ред.), и группе мигрантов, которые польстились на приглашение Российской империи вложиться в развитие промышленности и прибыли на Донбасс развивать регион.

Социальные и культурные институции, которые основали британцы, вносили изменения в жизнь местного населения. В частности, чайные комнаты, теннисные корты и англиканская церковь определённое время были визитными карточками Донецка.

Через личные истории, письма, мемуары и фотографии кураторы выставки хотели рассказать о том, как переживают переезд мигранты, о чём они мечтают и чего боятся, какую пользу приносит миграция, какой потенциал могут создавать мигранты (например, целые города), а также про изоляцию промышленных районов. В то же время через быт – простым и понятным всем языком – прозвучала история индустриализации и история региона. Михайло рассказывает и о том, как украинская и британская культуры влияли друг на друга:

– Там есть фотографии, сделанные на Донбассе: это дети Джона Хьюза в вышиванках или школы, в которые они ходили; институции, которые они основывали: церкви, клубы. Известно, что первая улица в Луганске называлась Английская.

Михайло убеждён, что важно использовать историческое и культурное наследие для развития. Знать историю, помнить, кто и что именно сделал, как строились города, – означает осознавать своё прошлое.

IZONE. Киев.

По приезду в Киев «Изоляция» поселилась на ВДНХ, но условия сотрудничества не позволили работать на полную. Британский архитектор Рик Роуботам (Rick Rowbotham), помогавший команде с местами, предложил обратить внимание на территорию Киевского судостроительно-судоремонтного завода, расположенного близко от центра города в индустриальном районе Киева. Команда «Изоляции» прислушалась и была первой, кто захотел арендовать пространство завода (сегодня же на аренду огромная очередь).

Тогда «Изоляция» в дополнение к фонду создала креативное сообщество и пространство IZONE. «Изоляция» воплощает культурные, художественные и социальные проекты, в то время как IZONE ведёт коммерческую деятельность. Так сформировался социальный бизнес, все доходы от которого идут на оплату аренды помещения и реализацию проектов «Изоляции».

Коворкинг

Сначала первый этаж IZONE использовался для больших событий: кинофестивалей, кинопоказов, концертов, конференций и выставок. На больших экранах транслировали видео различных проектов. Но со временем команда поняла, что ресурсов на поддержание работы двух выставочных пространств у них слишком мало, и один зал выделили под коворкинг.

Это решение было также вызвано запросом на общую рабочую зону от людей из креативного сообщества. Те, кто делают кино, анимацию, рекламу, фото, работают в сфере архитектуры, урбанистики и т.п., творят под одной крышей. Так формируется креативное сообщество.

Рик Роуботам разработал концепцию рабочего пространства в помещении, которое на заводе служило лабораторией: тут остались балки, краны, лифты и прочее. Архитектор намеренно оставил в зале металл – промышленный дух завода. Важно сохранять индустриальное наследство, убеждён Михайло:

– Чтобы всё это не превращалось в обычный бизнес-центр или в офисное пространство, которых много, для нас было важно сберечь дух завода. Поэтому мы используем здесь стальные конструкции, которые выглядят так, словно они на заводе были и раньше. Это специальное железо, которое очень быстро окисляется, поэтому оно очень быстро заржавело. Всё так, словно оно уже очень давно находится под действием воды.

Коворкинг разделён на две части. Открытое пространство Open Desk доступно для кого угодно: тут можно поработать в рабочее время. Есть также отдельные студии для тех, кто занят в креативных индустриях, – тут команда «Изоляции» анализирует, совпадают ли ценности проектов, поскольку такое сотрудничество более стабильно, нежели в открытом пространстве. Среди резидентов IZONE – художники, архитекторы, кино- и видеопродакшн, модельеры, программисты, дизайнеры, скульпторы.

Спрос на коворкинги растёт с каждым годом, поскольку культура сотрудничества различных команд в одном пространстве развивается. Сейчас в IZONE коворкингом охвачены два этажа, где работают как минимум 30 команд различных креативных проектов.

Мастерская шёлкографии. Марина

В IZONE есть мастерская-коворкинг, где функционирует студия шелкографии. Художники и предприниматели сотрудничают: здесь можно воплощать как коммерческие проекты, так и собственные творческие.

Марина Самохина – дизайнер и менеджер мастерской, одна из первых участниц команды, присоединившаяся к «Изоляции» ещё в Донецке и переехавшая вместе с коллегами в Киев.

– В Киеве появился новый контекст. Нужно было переосмыслить всё, что мы делаем и что теперь будем делать. Возможно, эти изменения привели к поискам новых способов мировосприятия и попыткам осмыслить, что я делаю для общества, до которого могу дотянуться. В этом общем переосмыслении я нашла и своё.

В мастерской есть станок для гравюр, где изготавливают изделия из металла, картона, пластика, линолеума и т.п. Но основное направление этой мастерской – шелкография. Весь процесс печати выполняется вручную, а принт-станции работают исключительно с трафаретами. При помощи светочувствительной эмульсии, света и изображения на прозрачном носителе (кальке или плёнке) команда делает трафарет. С него изображение и перебивается на шёлк.

Кроме собственно производства, в мастерской проводят и обучение. Некоторые студенты становятся коворкерами IZONE, а те, кто хочет просто попробовать свои силы в искусстве шелкографии, принимают участие в принт-вечеринках.

– Общаемся, приглашаем не очень масштабных, но интересных личностей, использующих какие-то практики, которые тут, в мастерской, мы можем воспроизводить, вдохновляться друг другом. Это уже стало довольно классным и душевным ивентом. Мы нашли свои смыслы в том, что делаем. И делимся этим с людьми.

Публичное и выставочное пространство. Катерина

На третьем этаже IZONE – пространство для публичных мероприятий. Например, каждую среду художники, скульпторы и другие творческие люди проводят мини-выставки в рамках проекта «Art Среда». Иногда, помимо работ известных художников, в пространстве появляются работы молодых авторов, ещё не имеющих выставочного опыта.

Для них это уникальная возможность презентовать свои работы в признанном месте и включить в портфолио выставку в IZONE. Тема выставки должна отвечать ценностям «Изоляции»: это должно быть критическое искусство с заложенными в работу смыслами.

Выставки и инсталляции в IZONE существуют со времён основания проекта. Ежегодно тут проходит несколько крупных выставок, не ограниченных форматом. В феврале-марте 2020 года в сотрудничестве с Мемориальным центром Холокоста «Бабий Яр» фонд «Изоляция» представил инсталляцию французской художницы Ольги Киселёвой.

Инсталляция «Сад памяти» была посвящена трагедии в Бабьем Яру. Менеджер по коммуникациям Катерина Иголкина рассказывает, что этот проект – один из примеров art-science, направления искусства, которое объединяет культуру и науку.

– «Сад памяти» – потому что художница вместе с учёными исследовала, буквально послушала деревья Бабьего Яра, которые несут память о трагических событиях, но, в отличие от человеческой – незаангажированную, не выкрашенную в идеологические цвета. Художница исследовала и записала движения внутри стволов этих деревьев, а потом вместе с учёными превратила их в видеоинсталляцию.

Перед этим «Изоляция» организовала инсталляцию «Ремонт», в которой ремонт предстал как метафора положения вещей в обществе. Тунисская художница украинского происхождения Надия Кааби-Линке аппелировала к переменам, революциям, политической, экономической и экологической ситуации в мире. Раскиданная в выставочном пространстве брусчатка создавала ощущение нестабильности: по ней было трудно идти. Точно так же, как сложно существовать в нестабильном мире.

Кроме индивидуальных проектов, в IZONE происходят арт-резиденции – это одно из ключевых направлений «Изоляции». Формат арт-резиденций позволяет художникам обмениваться опытом не только в пределах Украины, но и с заграничными коллегами. Художники приезжают в Киев, живут в обустроенном на территории IZONE общежитии и тут же работают.

Взаимодействие команды «Изоляции» и украинских художников с гостями арт-резиденций воплощается в проекты, которые они создают в течение месяца. Для чего такое сотрудничество украинским художникам?
Катерина рассказывает:

– Обмен информацией и рассказ миру о том, что в Киеве, в Украине можно делать классные вещи; истории о том, что в Украине есть интересный контекст, достойный того, чтобы о нём знали в мире.

Гуртобус. Клеменс

Одним из таких резидентов является Клеменс Пул, который курирует проекты «Изоляции» уже пятый год. Клеменс – из Нью-Йорка, где в конце 2013-го он и познакомился с командой. В Киев куратор приехал 8 июня следующего года – за день до того, как боевики захватили завод изоляционных материалов. Идея для первого киевского проекта – «Увлечение» – возникла органично – как рефлексия на события в Донецке.

Сейчас Клеменс курирует проект «Гуртобус» (от укр. «гурт» – группа и «автобус». – прим. пер.) – двенадцатиметровый автобус «Вольво», переоборудованный в мобильный культурный центр, который путешествует регионами Украины. Команда проекта организовывает культурно-образовательные мероприятия, кинопоказы, встречи с известными людьми. И развивает потенциал местных громад.

– Мы создали мобильный культурный центр, который не рассказывает о том, что такое культура, а наоборот, просит рассказать об этом. Все программы предусматривают привлечение общественности. К тому же мы скорее задаём вопросы, чем даём на них ответы.

Это эффективный способ стимулировать людей к размышлениям на культурные темы, и именно поэтому, убеждён Клеменс, проект до сих пор актуален. В работе с аудиторией в маленьких городах, где размещаются объекты тяжёлой промышленности, но нет никаких культурных активностей, лежит идея децентрализации культуры.

– Но для нас это не означает, что культура сосредотачивается в одном месте и должна быть децентрализована. Речь идёт о том, что поддержка культуры, её финансирование и критическое мышление централизованы. Мы стараемся децентрализовать поддержку людей, которые работают с культурными темами.

По результатам больших резиденций в Донецке создавались specific projects – проекты, призванные изменять ландшафт завода «Изоляция». Сейчас подобные резиденции проводятся для того, чтобы изменять города. В прошлом году в Северодонецке команда «Изоляции» организовала летнюю школу, посвящённую монофункциональным городам. Исследователи, художники и активисты имели возможность взаимодействовать и создавать новый культурный продукт, чтобы распространять знания о якобы сугубо промышленном регионе.

Донбасские студии. Дмытро

У входа в библиотеку «Донбасских студий» стоят работы Гамлета Зинькивского, которые он создал в Донецке во время арт-резиденции 2010 года. Портреты рабочих завода, нарисованные на металлических «полотнах», – одни из немногих работ, которые удалось спасти после того, как боевики захватили завод.

Проект «Донбасские студии» был создан в 2014 году в Донецке, когда возникла необходимость говорить об изменениях геополитической ситуации на Востоке Украины и тогдашние общественные настроения.

Дмытро Чепурный, руководитель проекта, рассказывает, что у этого междисциплинарного проекта есть публичная программа, исследовательское направление и библиотека. Весомой частью публичной программы является летняя школа – международная резиденция, объединяющая исследователей, художников, кураторов и активистов.

– Исследователи деконструируют, кураторы и художники что-то создают, активисты взаимодействуют. Для нас важно, чтобы произошла синергия, сотворчество этих трёх-четырёх категорий, которые могут давать какой-то интересный продукт.

Библиотека же формировалась постепенно и формируется до сих пор. Книги в библиотеке преимущественно о Донецкой и Луганской областях: их прошлом, настоящем и будущем.

Часть библиотеки «Донбасских студий» – библиотека «Гуртобуса».

– Книги попадают сюда очень рандомно (случайно. – прим. пер.): иногда мы их покупаем, но чаще устраиваются какие-то презентации, нам их дарят или же привозят сюда наши резиденты. Третий случай – когда мы исследуем какую-то тему, то покупаем книги о конкретном направлении искусства или о конкретном художнике, если это моновыставка.

Дмытро попал в команду «Изоляции» благодаря университетской курсовой работе – пришёл почитать литературу по теме. Позже его пригласили присоединиться к проекту и он согласился, поскольку был из Луганска и интересовался историей региона.

– Когда была возможность прочитать все книги, которые здесь были, то я в первый же год ею воспользовался. Как говорил Карл Маркс, нужно не только описать мир, нужно ещё его изменить, то есть что-то сделать – или какую-то резиденцию, или выставочный проект непосредственно в этом пространстве. Мне кажется, что некоторые постсоветские промышленные территории, города (Лисичанск или Северодонецк, Святогорск или Мариуполь) словно созданы для такой какой-то культурной интервенции.

Со времени вынужденного переезда в Киев «Изоляция» постоянно продолжает работать с историями про Донбасс и его людей. В 2020-м фонд планирует сместить фокус своей деятельности с Киева на Восток Украины – открыть филиал в регионе и сотрудничать с местными партнёрами. Дмытро подчёркивает:

– Для «Изоляции» важен вопрос возвращения Донбасса. Каким образом можно децентрализовать институцию, как можно быть дома, не имея доступа к родному городу? Мне кажется, это важно – собирать такое себе сообщество, что-то делать, чтобы не сойти с ума, чтобы как-то осмыслить то, что со всеми нами происходит.

В то время как «Изоляция» работает в Киеве и открывает мир культуры, креатива и искусства, затрагивая важные социальные темы, донецкий завод остаётся на территории «русского мира» и работает по его правилам – изолирует и сажает. Свобода поиска, действий и экспериментов, которую имеет сейчас команда «Изоляции», – полная противоположность тем условиям, в которых существует пространство, с которого всё начиналось.