Преступления России против украинских детей

Война так или иначе делает невозможным полноценное развитие каждого ребёнка, являющегося гражданином или гражданкой воюющего государства. В мире существуют международные документы и договорённости, согласно которым участники войны должны стремиться нанести как можно меньше ущерба гражданскому населению. Россия системно не соблюдает Женевские конвенции и Гаагские конвенции и декларации, международно-правовые нормы, регулирующие защиту жертв (среди которых и дети) и методы ведения войны.

Кроме того, российские войска нарушают целый ряд базовых прав ребёнка, определённых в одноименной Конвенции ООН. В перечне базовых прав есть отдельная статья 38 о том, что ребёнок имеет право на защиту во время военных конфликтов. Но, к сожалению, во время российского вторжения дети остаются особенно уязвимой категорией населения. Благотворительная организация «Голоса детей» и Харковский институт социальных исследований с начала полномасштабной войны создают ежемесячные отчёты с зафиксированными преступлениями против украинских детей и детальным разбором нарушенных статей тех или иных документов.

Россияне используют запрещённые методы и средства ведения войны по отношению к детям

(Что нарушено: статья 23 Гаагской конвенции, статья 51 Дополнительного протокола к Женевской конвенции)

Во время полномасштабной войны российские войска неоднократно применяли неразрешённое оружие, в частности фосфорные бомбы, кассетные снаряды и зажигательные авиабомбы. Международное право запрещает такие виды оружия из-за того, что они причиняют людям дополнительные страдания (глубокие раны, омертвение тканей). Однако 4 апреля оккупанты обстреляли кассетными боеприпасами гражданскую инфраструктуру Мыколаева, в результате чего погибли девять взрослых и один ребёнок. 30-31 марта россияне использовали фосфорные боеприпасы на Слобожанщине, ранив 11 гражданских, в том числе четырёх детей. Также войска РФ сознательно и регулярно ведут обстрелы жилых кварталов, социальной инфраструктуры, объектов жизнеобеспечения мирного населения.

Россияне создают искусственный голод и гуманитарный дефицит в оккупированных населённых пунктах

(Что нарушено: статья 55 Женевской конвенции)

На оккупированных территориях жители часто страдают от голода из-за умышленных действий войск РФ. Например, в Херсоне 11 апреля оккупанты захватили склад с лекарствами, продуктами и детским питанием. Зафиксированы систематические случаи, когда россияне не пропускали гуманитарную помощь, препятствовали выезду жителей во время осады, разворовывали и уничтожали магазины и склады с продуктами и даже отбирали пищу у местных. По данным ООН, более 1,5 миллиона детей, оставшихся в зоне боевых действий, могут оказаться под угрозой нехватки пищи.

Россияне убивают и пытают детей

(Что нарушено: право на жизнь и защиту от жестокого обращения, статьи 6 и 37 Конвенции ООН о правах ребёнка, статья 3 Женевской конвенции и статья 77 Протокола I к Женевской конвенции)

Война лишает детей их неотъемлемого права на жизнь, выживание и здоровое развитие — ведь в местах боевых действий или в оккупации существует постоянная угроза их жизни и здоровью. Кроме риска смерти или ранения от взрывов боеприпасов и мин, дети могут попасть под обстрел или оказаться под завалами разрушенных домов. Например, 18 марта из-под завалов черниговского общежития спасатели извлекли тела семилетних двойняшек. Также, несмотря на все запреты, российские военные прибегают к пыткам гражданского населения, в том числе и детей. Например, в Изюмском районе на Слобожанщине обнаружены тела трёх замученных и сожженных людей, в том числе ребенка.

Россияне обстреливают больницы и создают инфраструктурные медицинские проблемы

(Что нарушено: право на здравоохранение, статья 24 Конвенции ООН о правах ребёнка)

Во время войны дети полностью или частично лишены возможности пользоваться услугами медицинской системы. Эта проблема существует как для детей в зоне оккупации или боевых действий, так и для эвакуированных и тех, кто живет в относительно спокойных частях Украины. Причины тому разные. Во-первых, разрушены многие объекты медицинской инфраструктуры (по состоянию на 18 апреля в Украине было обстреляно 139 медицинских учреждений).
Во-вторых, затруднён доступ к медицинским средствам и происходят сбои в поставках лекарств, особенно в первые недели войны. В-третьих, медперсонал из-за возросшей рабочей нагрузки (по причине большого количества раненых и выезда части коллег) и усложнённого доступа к детям в условиях боевых действий не может оказывать им качественные и своевременные медуслуги.

Из-за рождения в сложных условиях — в бомбоубежищах и медицинских заведениях под обстрелами — не только ухудшилось состояние детей и матерей, но и повысился уровень смертности младенцев. Что касается детей, вынужденных долго находиться в плохо обустроенных бомбоубежищах, то они не всегда имеют доступ к полноценному питанию, питьевой воде и удовлетворению гигиенических потребностей — и это тоже кардинально влияет на состояние здоровья. Кроме того, отсутствие солнечного света в укрытиях может приводить к развитию так называемого синдрома Горлума (бледность, сгорбленность, пассивность), клаустрофобии и панических атак у ребёнка.

В особом внимании нуждаются дети из учреждений институционного ухода, которыми занимается государство. Главными проблемами во время их пребывания в местах боевых действий являются централизованное обеспечение ресурсами (с запасом), а также обустройство бомбоубежищ для детей с инвалидностью.

Дети, которым удалось выехать из зоны боевых действий, тоже часто испытывают проблемы с питанием и водой (например, во многосуточных очередях на границе, которые были в первые дни полномасштабного вторжения), а также с доступом к медицинским услугам (в частности, из-за длительного оформления документов после вынужденного переселения).

Россияне втягивают подростков в боевые действия

(Что нарушено: право на защиту от вербовки и участия в войне, статья 38 Конвенции ООН о правах ребёнка, статья 77 Дополнительного протокола к Женевской конвенции)

В течение второго месяца войны военные РФ всё активнее используют украинских детей с временно оккупированных территорий в военных целях. В частности, детей и подростков заставляют распространять через интернет пропагандистские материалы и добывать информацию о расположении украинской военной техники, складов оружия, блокпостов и т. п. К тому же оккупационные власти так называемых ЛДНР проводят мобилизацию несовершеннолетних. Известно о гибели уже нескольких 16-17-летних выпускников так называемых патриотических клубов Новороссии, выполнявших боевые задания российских военных. Также оккупационные власти РФ активно используют украинских детей для создания пропагандистских фото и видео.

Россияне препятствуют обучению украинских детей

(Что нарушено: право на образование, статья 28 Конвенции ООН)

Для обеспечения потребностей ребёнка образование должно быть доступным и безопасным, однако война препятствует этому. В первую очередь из-за разрушенных школ, детских садов, других заведений среднего и высшего образования. По состоянию на 21 апреля 1039 образовательных учреждений повреждены, 99 – разрушены полностью.

В условиях активной войны обучение обычно не является приоритетной задачей, ведь большие усилия дети и их родители прилагают к тому, чтобы просто выжить. Выживание занимает большую часть времени и изменяет привычный распорядок дня ребёнка — будь то из-за обстрелов, воздушных тревог или пребывания в укрытиях. Доступ к дистанционному образованию тоже проблематичен, среди причин — отсутствие связи на оккупированных территориях, потеря имущества из-за боевых действий или мародерства россиян. К тому же в оккупированных населённых пунктах россияне принудительно меняют учебные программы на собственные пропагандистские.

С образованием в эвакуации тоже есть проблемы: в случае вынужденного переселения по Украине нужно время на то, чтобы оформить документы на поступление в то или иное учебное заведение, или же материальное обеспечение для дистанционного образования. За рубежом к этим препятствиям прилагается ещё и языковой барьер и возможные общие трудности с адаптацией к новой среде, различиям в учебных программах и т. д.

Россияне уничтожают инфраструктуру для внешкольного развития детей

(Что нарушено: право на досуг и культурное развитие, статья 31 Конвенции ООН о правах ребёнка)

Для всестороннего развития каждый ребёнок должен иметь доступ к культурной и творческой деятельности, досугу и отдыху. В оккупации или на территории боевых действий о досуге и культурной деятельности обычно речь не идёт, однако даже в относительно безопасных или уже освобождённых от оккупации городах есть случаи разрушения учреждений культуры, спортивной и развлекательной инфраструктуры. К примеру, в Киеве 20 марта войска РФ обстреляли торгово-развлекательный центр. В Иванкове 27 февраля снаряд оккупантов вызвал пожар в местном историко-краеведческом музее. Весь мир знает об авиаудару по драматическому театру в Мариуполе. Эвакуированным семьям сложно искать центры знакомой детям деятельности, отдыха, а также культурных и религиозных практик в новых условиях.

Россияне блокируют эвакуацию и обстреливают эвакуационный транспорт с детьми

(Что нарушено: статья 17 Женевской конвенции)

Вооружённые силы РФ известны своими системными нарушениями договоренностей об эвакуации и зелёных коридорах. За два месяца зафиксированы многочисленные случаи ведения огня по гражданским авто. Также, например, 8 апреля в результате ракетного обстрела железнодорожного вокзала в Краматорске Донецкой области, на территории которого более 4 тысяч человек ожидали эвакуации, погибли 7 детей. Особый цинизм этой истории добавляет надпись на российской ракете «За детей». Разрушенные вокзалы и дороги усложняют выезд из опасных мест. Иногда люди не могут даже получить информацию о возможности эвакуироваться — россияне блокируют связь или специально дезинформируют людей.

Даже если не учитывать прямую угрозу от вражеской армии, эвакуация несёт в себе очень много опасностей: ребёнок может потеряться, быть похищен, может физически не выдержать длительного ожидания (часто в условиях отсутствия пищи, воды, света, средств гигиены) и дороги. Известны случаи, когда дети должны были полагаться в эвакуации только на свои силы: например, в ночь на 6 марта одиннадцатилетний Хасан из Запорожья самостоятельно перешёл контрольный пункт на границе, потому что мама была вынуждена остаться в Украине. Кроме того, на границе существует риск столкнуться с мошенничеством, эксплуатацией и торговлей детьми. К примеру, в пункте пропуска «Порубное» на Буковине двое граждан Китая пытались вывезти из Украины двух младенцев без документов.

По данным ЮНИСЕФ, по состоянию на 21 апреля полномасштабная война выгнала из дома более 4,8 миллиона украинских детей, из них более 2 миллионов выехали за границу. Все они так или иначе столкнутся с трудностями адаптации к новому месту. К счастью, сейчас проблем, актуальных в первые недели после вторжения, стало меньше: людям с детьми больше не приходится по несколько суток стоять в очереди на границе без нормального и регулярного доступа к питанию, воде, гигиене и отдыху. Теперь украинцы лучше изучают программы помощи, возможности работы и проживания за границей. Правительства многих стран предоставляют временные приюты или поощряют к этому собственных граждан, обеспечивают украинцев медицинской помощью и организуют образовательные, творческие и спортивные занятия для детей. Ключевыми проблемами сейчас являются длительное получение взрослыми опекунами статуса беженцев или временной защиты и сложности в трудоустройстве.

В контексте эвакуации следует также упомянуть ещё одну уязвимую категорию детей — обитателей заведений институционного ухода. Такими детьми занимается государство, поэтому их выезд во время военных действий зависит и от координации руководителей с военными администрациями, и от возможности организовать детям безопасную эвакуацию или защиту в заведении. По состоянию на 25 апреля эвакуировали уже более 10 тысяч детей уязвимых категорий (среди которых почти 6900 — за границу): это дети-сироты, дети без родительской опеки, дети из приёмных и патронатных семей, детдомов семейного типа.

Право на физическое и психическое восстановление

(Что нарушено: статья 39 Конвенции ООН)

Дети, как одна из самых уязвимых во время войны категорий населения, нуждаются не только в физическом, но и психическом восстановлении и социальной интеграции вследствие стресса, психологической нагрузки и часто разлуки с членами семьи. Особенно это касается детей, подвергшихся пыткам, унижениям, эксплуатации или какому бы то ни было насилию.

Согласно опросам, которые проводил Харковский институт социальных исследований среди эвакуированных семей с детьми (большинство из которых — со Слобожанщины и Сиверщины), взрослые оценивают психоэмоциональное состояние детей в среднем на 5,1 из 10. Взрослые замечают изменения в поведении детей и трудности в общении. Социологическая компания Gradus проводила похожий опрос детей с Востока, Севера и Юга Украины. По её данным, 33 % родителей оценивают психологическое состояние детей как среднее. В то же время, 79 % считают, что психологическое состояние ребёнка с начала полномасштабной войны ухудшилось. 75 % детей имеют признаки нервного расстройства (перепады настроения, повышенная тревожность, ухудшение сна и аппетита, нарушения внимания и памяти).

К сожалению, в местах оккупации и активных боевых действий невозможно обеспечить комфортные условия для психического восстановления детей и систематически оказывать психологическую поддержку. Поэтому проблемы в сфере психического здоровья могут иметь долгосрочные последствия, вызвать ПТСР, депрессию и фобии в результате пережитых травматических событий и проявиться не сразу.

Россияне похищают и принудительно вывозят детей

(Что нарушено: статья 49 Женевской конвенции, статья 78 Дополнительного протокола к Женевской конвенции, статья 21 Конвенции ООН о правах ребёнка, статья 283 Семейного кодекса Украины)

Уполномоченная президента Украины по правам ребёнка и детской реабилитации Дарья Герасимчук сообщила, что по состоянию на 2 мая в РФ и так называемые ЛДНР вывезли уже более 180 тысяч украинских детей. К тому же, ещё до полномасштабного вторжения 24 февраля российские власти подготовили 280 дел для незаконного усыновления украинских детей — их вывезли из оккупированных районов Донецкой и Луганской областей ранее. Это чревато незаконным усыновлением украинских детей российскими гражданами. Такая политика направлена на принудительную русификацию и разрушение украинской идентичности ребёнка. Депортированных чаще всего отправляют в отдалённые и депрессивные регионы России, изымают украинские документы, личные вещи и средства связи, а вместо этого выдают документы, запрещающие покидать эти регионы в течение двух лет. Всё это усложняет поиск и возвращение украинских детей.

Под депортацию часто попадают дети-сироты, дети, лишённые родительской опеки, а также дети, родители которых погибли в результате военной агрессии России. Помимо РФ, детей также вывозят в Беларусь и на временно оккупированные территории. К примеру, в марте Вооружённые силы РФ под предлогом эвакуации принудительно вывезли из Мариуполя на временно оккупированную территорию, в так называемую ДНР, 12 несовершеннолетних пациентов областного детского костно-туберкулёзного центра. Во время депортации дети вынуждены проходить через фильтрационные лагеря, находясь там во вредных для здоровья условиях. По состоянию на конец апреля не менее 20 тысяч украинцев содержатся в фильтрационных лагерях на линии Мангуш — Никольское — Ялта (близ Мариуполя) и около 5—7 тыс. — в Безымянном Донецкой области.

Кроме депортации в РФ и Беларусь, существует риск торговли детьми и их похищения. К примеру, 8 апреля на блокпосту в Васильевке оккупанты похитили 16-летнего сына председателя Запорожской РГА Олега Буряка, который ехал в составе эвакуационной автоколонны.

Как можно уменьшить угрозу для детей?

Специалисты организации «Голоса детей» и Харковского института социальных исследований, работающих с детьми, предлагают пути решения описанных проблем.

Чтобы уменьшить угрозу жизни и здоровью детей, находящихся в оккупации и/или на территории активных боевых действий, следует усилить эвакуационные механизмы государства. В первую очередь в Донецкой, Луганской, Харковской и Херсонской областях. В значительной степени на это влияют договорённости о зелёных коридорах с Россией и её военными на разных уровнях. Для защиты на территориях боевых действий родителям нужно объяснять детям правила поведения в укрытиях, в опасных местах, где бы то ни было во время воздушной тревоги. Также следует позаботиться не только о доставке гуманитарной помощи, но и о предоставлении медицинских и психологических услуг. И, конечно, находясь в безопасности, важно способствовать фиксации преступлений российских военных.

Во время эвакуации важнее всего — оперативно сообщать семьям с детьми о безопасных путях выезда и содействовать ему. Родителей следует информировать о минной опасности и мерах безопасности в критических ситуациях, чтобы ребёнок не потерялся. С этой же целью на его вещах следует оставлять контакты родителей и ближайших родственников.

Для безопасности украинцев за границей следует отслеживать количество полученных статусов временной защиты. Также следует способствовать или непосредственно создавать образовательные возможности за рубежом (в частности, с использованием материалов на украинском языке). Местная администрация должна официально сообщать о разрешении или запрете возвращаться на ранее оккупированные территории.

Важно проводить информационно-разъяснительную работу по предупреждению похищения, эксплуатации и торговли детьми. Но самостоятельно предотвратить депортацию с оккупированных территорий бывает очень сложно. Поэтому родителей нужно инструктировать, как поступать и к кому обращаться в чужой стране, чтобы вернуться на родину.

Для учреждений институционного ухода в первую очередь следует разработать чёткие инструкции по их работе и эвакуации во время военного положения и чрезвычайных ситуаций. Следует налаживать взаимодействие с органами соцзащиты детей в относительно безопасных регионах Украины или за рубежом. Важно организовывать и способствовать эвакуации детей на безопасные территории. В то же время следует обустраивать бомбоубежища в заведениях для комфортного пребывания детей с инвалидностью и заботиться о наличии ресурсов для всех детей.