Страх и ненависть в СССР: как действительно жилось в «золотую эпоху советской стабильности»

Миф о «золотом периоде» в СССР выстраивала советская система: за «железным занавесом» большинство людей не могли сравнить уровень жизни в разных странах, а цензура и пропаганда прославляли тогдашний режим, не допуская критики. Период правления Леонида Брежнева важен в частности именно созданием советского нарратива о величии СССР и превосходстве «советского образа жизни и ценностей» над жителями стран запада. Также свою роль в нынешнем распространении советских мифов играет человеческий фактор: спустя десятилетия недостатки тогдашней жизни кажутся не такими критическими или вообще забываются.

Советский человек и его образ жизни

Всё своё существование после Второй мировой (то есть в период Холодной войны) Советский Союз выстроил на том, чтобы «обогнать и перегнать» западные страны и прежде всего США. В основном этот «обгон» принимал очень причудливые и абсурдные формы. Например, выплавить больше чугуна, чем США (независимо от реальной потребности в этом сплаве и эффективности затраченных усилий). Или так называемые космические гонки, когда научное исследование космоса переросло в научно-техническое противостояние стран.

Однако поле, на котором советское руководство постоянно терпело поражение (чего, конечно, не признавало), это комфорт жизни своих граждан. Причин тому много, но главная вот какая: большую часть денег, заработанных на продаже энергоносителей, вкладывали не в социальную сферу, а в военно-промышленный комплекс, поддержку диктатур и партизанских движений «стран третьего мира». Попытка доминировать на мировой арене и постоянная подготовка к Третьей мировой войне отодвинули на второй план бытовую жизнь советского человека и его такие повседневные потребности, как жильё, еду, одежду, медицинские и образовательные услуги, развлечения и т.д.

После смерти Иосифа Сталина ситуация хоть понемногу, но менялась к лучшему. Наивысший уровень благосостояния советского человека был во время правления Леонида Брежнева (1964–1982 годы). Эти показатели благополучия советские идеологи во главе с Михаилом Сусловым пытались «зацементировать» в нарративе, который мы сейчас знаем как «совок», а тогда он назывался «развитый социализм».

В 1976 году на XXV съезде Компартии Советского Союза Леонид Брежнев впервые заговорил о понятии «советского образа жизни». По мнению генсека, это «атмосфера подлинного коллективизма и общества, сплоченность, крепнущая с каждым днём ​​дружба всех наций и народов страны, нравственное здоровье, которое делает нас сильными, устойчивыми, — такие яркие границы нашего образа жизни, столь велики завоевания социализма, вошедшие в плоть и кровь наши».

Каким же был «советский образ» жизни? Действительно ли всё было так хорошо, как об этом иногда говорят? Давайте попробуем понять, рассмотрев различные аспекты быта и сферы услуг, с которыми сталкивался советский человек.

Интернационализм и дружба народов

Одним из фундаментальных столпов советской пропагандистской машины был так называемый принцип «пролетарского интернационализма». С его помощью советские власти пытались показать, что пятнадцать отдельных союзных республик и ещё более десяти различных автономий могут сосуществовать в пределах одного союза без межнациональных конфликтов, потому что ксенофобии, национальных притеснений или шовинизма в СССР якобы нет. Национальность или раса советского человека не имеет никакого значения, ведь Советский Союз — это страна интернационализма и дружбы народов.

На самом деле, ситуация была кардинально иной. Само руководство Советского Союза проводило ксенофобную политику (этим не гнушается и современная Россия). После массовых сталинских депортаций так называемых «малых народов» (в том числе и крымских татар, но не только их) некоторым с 1950-х годов разрешили вернуться в места своего постоянного жительства. Но даже возвращение из депортации не уберегло этих людей от государственных ограничений и притеснений. К примеру, существовал гласный административный надзор милиции. Люди, де-факто вернувшиеся домой после принудительного переселения, вынуждены были постоянно сообщать участковому милиционеру о своём местонахождении.

Кроме того, существовали и негласные ограничения. Например, представители депортированных народов не могли получить некоторые специальности. Будущий президент Ичкерии Джохар Дудаев, чтобы поступить в Тамбовское высшее военное авиационное училище, должен был в документах указать национальность «осетин», которая была «правильной» с точки зрения партийного руководства, в отличие от «неправильной» национальности чеченца.

Похожая история была у лидера крымских татар Мустафы Джемилева. После окончания школы он планировал изучать востоковедение в Среднеазиатском университете, однако заведующий кафедрой арабской филологии прямо сказал, что парень не сдаст экзамены, потому что крымские татары здесь нежелательны. Мустафа Джемилев, в конце концов ставшим политическим деятелем и правозащитником, вспоминает об этой политике:

— Поэтому среди крымских татар много строителей, врачей, инженеров, преподавателей русского языка и литературы, но мало журналистов, историков и юристов. Категорически запрещалось поступать в военные вузы.

Кроме того, с 1960-х годов в СССР начинается кампания «борьбы с сионизмом» (сионизм — движение европейских евреев для создания еврейского государства. — ред.). Причиной тому стал политический кризис в советско-израильских отношениях. Прикрываясь политикой борьбы с сионизмом, партийное руководство фактически занималось антисемитизмом. Быть евреем в СССР означало быть «невыездным», то есть не иметь права выезжать за пределы Союза. Действовал негласный запрет для еврейских абитуриентов поступать, например, на математические специальности в крупнейшие вузы страны. Существовал специальный орган — Антисионистский комитет советской общественности, занимавшийся антисемитской пропагандой. По иронии судьбы, возглавлял этот орган еврей, генерал КГБ Давид Драгунский.

Но кроме шовинизма в государственной политике, СССР имел значительные проблемы с межнациональными отношениями, которые отчасти выливались в массовые беспорядки. Дело в том, что во время административно-территориального передела СССР, то есть формирования его социалистических республик, автономий и т.п., почти не учитывали национальный фактор. Как результат, представители одной народности могли оказаться в национальной автономии (конечно, формальной) в составе другой республики. Игнорирование ряда национальных конфликтов было типичным и в советской армии, где солдаты срочной службы объединялись в так называемые неформальные землячества по национальному признаку, что приводило к межнациональным конфликтам.

Вне Вооружённых Сил Союза такие конфликты существовали и в гражданской жизни. Например, в 1981 году в городе Орджоникидзе (Северная Осетия) произошла массовая драка с погромами между осетинами и ингушами, которые вернулись с мест депортации. Массовое побоище длилось три дня — с 24 по 26 октября, пока его не подавили внутренние войска и милиция. В результате побоища погиб один человек, несколько сотен были ранены и травмированы.

Массовыми беспорядками с человеческими жертвами завершились и протесты в крупнейшем городе Казахстана Алма-Аты в декабре 1986 года (с 1992 года город называется Алматы). Тогда митингующие, преимущественно казахская молодежь, потребовали назначить руководителем Казахской республики казаха. Причиной таких требований были в частности опасения казахов, что с приходом «неказахского» руководителя русификация и притеснения их народа ещё больше усилятся.

Однако наиболее показательны события перед распадом СССР — в городах Новый Узень (ныне Жанаозен в Казахстане) и Фергана (город на востоке Узбекистана) в 1989 году. В первом потасовка на дискотеке между казахами и представителями кавказских народностей переросла в межнациональный конфликт (17–28 июля) с человеческими жертвами, для подавления которого применяли даже тяжелую бронетехнику. А Ферганские погромы были связаны с межэтническим конфликтом между узбеками и турками-месхетинцами, в результате которого погибли 103 человека, а еще более 100 были ранены. Поводом к его началу стала бытовая ссора.

Бесплатное жильё

Один из главных мифов о «золотой эпохе» СССР — бесплатное жильё. Вроде бы несчастные американские рабочие вынуждены были всю жизнь выплачивать ипотеки, а вот в СССР жильё власть раздавала даром.

Сразу вспоминается одна из прописных истин экономики, также работающая для социалистических государств: если что-то раздают бесплатно, значит, кто-то уже это оплатил. Стоимость «бесплатного жилья» в СССР возмещали сами граждане — косвенно. И она была значительно выше, чем у американцев, выплачивавших ипотеку. Также советское руководство неоднократно указывало на то, что не способно полностью всех обеспечить индивидуальным жильём.

Чтобы получить бесплатную квартиру (если человек не работал в силовых органах или партийном аппарате), нужно было дождаться своей квартирной очереди. Ждать приходилось годами, а иногда десятилетиями. Нередки были случаи, когда человек умирал раньше, чем доходила его очередь.

Получить можно было только жильё, которое давали. То есть решать, в каком районе, на каком этаже или даже сколько комнат будет в его квартире, советский человек не мог. Это порождало отдельную разновидность коррупции, когда можно было договориться с соответствующими органами, чтобы получить жильё раньше или с лучшими характеристиками.

Но даже после получения жилья оно советскому человеку не принадлежало. Это была собственность того предприятия или учреждения, которое ему его выдало. Фактически, это была бессрочная аренда. Продать жилье было невозможно. Это породило второй уникальный формат экономических связей в СССР — размен, когда одни люди менялись жильём с другими. Иногда, чтобы сделать полноценный обмен, нужно было создать целую цепочку с несколькими участниками «размена» в разных городах. Выход кого-то из этой системы разрушал весь размен.

Массовое строительство жилья в СССР обеспечивалось за счет больших налогов, уплачиваемых простыми советскими рабочими и крестьянами, а также скупкой за бесценок конечного продукта предприятий, где государство было монополистом. Но даже такая сложная и во многом крепостная система жилищного обеспечения устраивала людей в 1960-80-х годах, ведь большинство заезжало в эти квартиры из общежитий и коммунальных квартир. В конце концов, разве был у советского человека выбор?

Феномен «коммуналки» был очень важным для советского периода 1920-40-х годов, когда Владимир Ленин, а позже Иосиф Сталин пытались создать «нового советского человека», который должен быть лишен «буржуазных предубеждений», таких как требования к комфорту и индивидуализм (в этом контексте — обособление, приватность). Совместное проживание с чужими людьми под одной крышей и пользование общими кухней, туалетом и другими комнатами должно было воспитывать в советских людях чувство общности и «отучить» их от понятия частной собственности.

В период Второй мировой войны ситуация с жильём кардинально ухудшилась. Люди жили там, где только могли найти убежище: чердаки, подвалы, каморки и подсобки. Своими силами они строили бараки и выкапывали землянки, осваивали нежилые здания: сараи, склады и амбары. Поэтому когда во времена правления Никиты Хрущева (1953–1964 годы) началось массовое строительство хоть и некачественного и малогабаритного жилья (которое пусть и не было вполне частным пространством, но все же было доступно), люди воспринимали это как подарок судьбы и большую благодать от государства.

Ситуация с жильём начала меняться с появлением так называемых «брежнёвок» или, как их еще называли, «улучшёнок» (от слова «улучшение»). Это было большее по размерам жильё, с лифтами и мусоропроводами, раздельными санузлами и улучшенной планировкой. Получить его было гораздо сложнее, чем «хрущёвки». Фактически с 1970-х советский человек наконец-то начинает понимать, что это такое индивидуальное комфортное жильё. Тогда же формируется потребительский эталон обитателя СССР. Он состоял из шкафного набора (так называемая стенка), набора кресел и дивана (т.н. мягкий уголок), набора кухонных шкафов (т.н. кухонная стенка), а также телевизора и холодильника. Все эти предметы быта стоили дорого и были дефицитными, поэтому люди сначала долго собирали деньги, а потом выстаивали длинные очереди, чтобы приобрести хоть что-нибудь из этого в свой дом.

Самое доступное образование

Ещё один распространённый миф СССР — самое доступное образование во всём мире. В начале своего существования Союз действительно провёл успешную массовую кампанию ликвидации безграмотности. Но при более внимательном рассмотрении всей системы образования в СССР (а особенно высшего и профессионального) именно доступность этого образования вызывает немало вопросов.

Прежде всего сомнительной была прозрачность процедуры поступления в вузы. Абитуриент должен был сдать экзамены, которые принимала специально созданная комиссия при учебном заведении. Никаких урегулирований объективности или учёта коррупционных рисков здесь не существовало. Любого абитуриента могли «завалить» или наоборот «вытащить» на экзаменах, ведь в большинстве своём их сдавали устно.

Отдельные преференции при поступлении получали студенты, имевшие письменные направления от партийных или комсомольских организаций. Кроме того, любой выпускник учебного заведения был вынужден по меньшей мере два года проработать там, куда его направит ВУЗ по так называемому распределению. Причем выпускника киевского учебного заведения могли легко отправить, скажем, куда-нибудь в Центральную Азию или на Дальний Восток. Такая форма отработки свидетельствует не о «бесплатности» образования, а просто о другой форме платы за неё.

Учёба в ВУЗе была идеологически регламентированной. Например, студенты всех специальностей — от инженеров-механиков до дирижёров — изучали такие предметы, как «История КПСС» и «Марксистско-ленинская философия».

Обучение студентов по техническим и естественным специальностям строго зависело от оборонного заказа и плановой экономики Союза. В то же время, на гуманитарных специальностях (философия, журналистика, история) оно полностью зависело от идеологии и партийной политики. Похоже, СССР буквально воспринял и претворил в жизнь фразу нобелевского лауреата Эрнеста Розерфорда о том, что наука — это или физика, или коллекционирование марок. То есть в Союзе существовала только наука для обеспечения потребностей государства (прежде всего в военно-промышленном комплексе), а гуманитаристика якобы не имела серьёзного значения для жизни и развития советского общества. Исследователей-гуманитаристов советская система рассматривала исключительно как «идеологических работников». Это касалось всех, кто так или иначе связан с гуманитарной сферой: учителей, преподавателей, музейных работников, библиотекарей, архивистов, журналистов, критиков и т.д.

Лучшее медицинское обслуживание

Бесплатное и лучшее в мире медицинское обслуживание в СССР — тоже миф. Медицинская система, построенная в 1930-х годах народным комиссаром здравоохранения Николаем Семашко, действительно смогла обеспечить самые отдаленные районы СССР медицинскими работниками. Сеть так называемых ФАП (фельдшерско-акушерских пунктов) — это порождение его реформ. Однако в 1960-х годах такой экстенсивный подход привёл к тому, что в СССР хоть было немало врачей и больниц, но их качество оставляло желать лучшего. Большинство медперсонала имело низкую квалификацию и ограниченный доступ к медицинским открытиям, а также могло практиковать народные методы лечения, которые иногда вредили пациентам ещё больше. Кроме того, был жесткий дефицит некоторых лекарств, что особенно проявлялось во время эпидемий или катаклизмов. Советская медицина также имела морально устаревшее оборудование, использовала многоразовые иглы в шприцах и не знала адекватной для того времени местной анестезии.

Был существенный дисбаланс между количеством больниц в западных и восточных регионах СССР. Это связано с тем, что Советский Союз планировал воевать с коллективным Западом, поэтому строил больше больниц в вероятной прифронтовой зоне. Но кроме большого количества так называемых койко-мест, там ничего не было. Вообще обеспечение койко-местами было главной философией управления медицинскими учреждениями в СССР. Ни о каком качестве медицинских услуг речь не шла.

Существует миф о том, что якобы Всемирная организация здравоохранения когда-то признала советскую систему лучшей в мире. Однако никаких свидетельств о таком выводе не существует. В то же время точно известно: советская медицина вообще не знала, как помогать пациентам с онкологией, что стало особенно показательно после аварии на Чернобыльской АЭС (26 апреля 1986 года), когда многие получили большие дозы радиоактивного облучения и связанные с этим заболевания.

Отсутствие преступности

В головах многих людей, ностальгирующих по СССР, есть миф о том, что в Стране Советов была самая честная милиция и самый низкий уровень преступности. Действительно, в 1970-х уровень преступности был ниже, чем в США, однако выше, чем в большинстве стран Европы.

В то же время СССР испытывал такие же проблемы с общественной безопасностью, как и остальные страны того времени. В Советском Союзе тоже были маньяки. Например, Андрей Чикатило. Учитель из Ростовской области в течение 1982-1990 годов по разным данным убил от 46 до 53 человек, в основном это были женщины и дети. Своих жертв Чикатило не только насиловал, но иногда ел.

Другой известный советский маньяк-педофил — Анатолий Сливко. Как организатор кружка для детей из семей, попавших в сложные жизненные обстоятельства, он пользовался невероятным уважением и авторитетом в своём городке в Ставропольском крае. Вербовал мальчиков 10–15 лет для якобы «секретной задачи», а на самом деле — душил их (иногда до смерти) и прибегал к сексуальному насилию. В течение 1964-1985 годов он убил семь мальчиков в возрасте до 16 лет.

Также между 1982-1986 годами действовал маньяк Василий Кулик, известный как «иркутский душегуб». Его жертвами были дети младшего школьного возраста и пенсионерки. Пользуясь служебным положением (работал участковым врачом), Кулик проникал в квартиры, где насиловал и убивал своих жертв. Всего маньяк забрал жизни у 13 человек.

Существовала в СССР и уличная подростковая преступность. Так, в Кривом Роге в 1980-х годах действовали подростковые банды так называемых «бегунов», в результате которых погибли по меньшей мере 30 человек. В Подмосковье были молодёжные банды «люберов» (от названия города Люберцы), которые грабили и прибегали к уличному насилию. А в Казани в 1970–1980-х действовал десяток уличных подростковых банд, пропагандировавших насилие без особой причины. Наиболее известная среди них группировка — «Тяп-ляп». Кроме массовых уличных драк, эти банды активно грабили свои населённые пункты, а также использовали холодное и огнестрельное оружие.

Были в советской жизни и случаи терроризма. К примеру, в 1988 году в Орджоникидзе (теперь Владикавказ) пятеро злоумышленников захватили автобус с детьми, требуя дать им возможность бежать из СССР в Израиль.

Однако образ честного и справедливого советского милиционера не зря существует в памяти многих. Это результат тщательной и хорошо продуманной пропагандистской работы советского МВД. Многолетний глава ведомства Николай Щелоков не жалел финансирования на киноленты о честных и справедливых профессионалах советской милиции. К примеру, очень популярен в то время был сериал «Следствие ведут знатоки». Также традиционный пышный концерт ко Дню милиции, транслируемый по телевидению, закреплял положительный образ советского охранника правопорядка.

Однако поведение советского милиционера часто не соответствовало официальной пропаганде. Милицейский беспредел нередко становился причиной массовых беспорядков в СССР. К примеру, в 1961 году такой прецедент случился в городке Муром. Тогда пьяный работник завода Юрий Костиков по собственной опрометчивости травмировался на улице, а милиция доставила его в отделение, но оставила без медицинской помощи, в результате чего он скончался в камере. Подобные случаи того же года были в городе Беслан.

Массовые погромы и самосуд над милиционером, незаконно задержавшим человека, прошли в городе Нальчик в 1968 году. А в 1972 году в Днепродзержинске (теперь Каменское) произошли массовые беспорядки из-за недовольства работой милиции. Поводом стал инцидент, когда халатность милиции привела к смерти троих задержанных.

Культура, полная вечных ценностей

Люди, ностальгирующие по СССР, любят вспоминать, что в те времена культурный продукт был всегда «полон базовых нравственных ценностей», тогда как сейчас он якобы в основном деструктивный и пошлый.

Однако помимо «базовых нравственных ценностей» советский культурный контент имел и пропагандистский аспект. Были отдельные художественные советы, которые выполняли функцию цензуры и не пропускали произведения многих художников, считая их наследие «идеологически вредным». Появились термины «положить фильм на полку» и «писать в стол». Любые ссылки на идеологически неприятельскую западную культуру также считались «вредными».

Примеров цензурирования — множество. Показательно было отношение к деятелям украинского поэтического кино. Например, Сергию Параджанову, автору «Теней забытых предков», сначала долгое время запрещали снимать фильмы, ссылаясь на его «безыдейность». В конце концов, когда стало ясно, что режиссёра цензура ничему не «научила», его приговорили к пяти годам лишения свободы по выдуманным статьям. Исполнитель главной мужской роли в «Тенях забытых предков» Иван Мыколайчук за свои дискуссии о разнице между патриотизмом и национализмом получил среди советской номенклатуры статус «неблагонадёжного». Как следствие, актеру запрещали работать в главных ролях, а снятые с ним фильмы вышли значительно позже, чем планировалось. Например, «Пропавшая грамота», снятая в 1972 году, смогла выйти только через восемь лет.

Похожая судьба была и у оператора «Теней…», а впоследствии режиссера Юрия Ильенко. К примеру, его работу «Мечтать и жить» советская номенклатура останавливала 42 раза на разных этапах. Из десяти снятых Ильенко фильмов восемь были запрещены советскими властями.

Не лучше ситуация была и в литературе. К примеру, Лина Костенко, попав в «чёрные списки» в 1972 году, не могла издать свой сборник «Над берегами вечной реки» вплоть до 1977 года. А её роман в стихах «Маруся Чурай» издали в 1979 году, то есть спустя шесть лет после написания.

Если следовать мнению, что культура выполняет определенную общественную роль (ценностное воспитание, стимулирование развития и ненасильственного диалога), то советская культура из-за своей выхолощенности и цензурации скорее формировала удобных, загнанных в идеологические пределы советских граждан, хотя так или иначе отвлекала их от строгой действительности.

Вкусная и полезная кухня

Самый забавный из советских мифов — гастрономический. Вроде бы в СССР все продукты были дешевыми и качественными, потому что делали их по единому государственному стандарту, так называемому ГОСТ-у.

На самом же деле большинство блюд советского общепита скопировали с американских наработок 1930-х годов. Народный комиссар пищевой промышленности Анастас Микоян лично ездил в США, чтобы закупить технологии пищевой промышленности. Микоян на самом деле был специалистом в пищевой промышленности и многие созданные им стандарты, такие как советский аналог-полуфабрикат гамбургерной котлеты или пломбира, были действительно высокого качества. Однако уже в 1950-х годах стандарты изменились. К примеру, тогда в полностью мясную микояновскую котлету стали добавлять хлеб.

Интересен был ещё один принцип системы советского общепита — максимальное ограничение использования специй и преобладание вареной пищи над жареной. Один из идеологов советской кулинарии Мануил Певзнер придерживался диеты, потому что имел проблемы с желудком, и посадил на эту диету всех советских людей. Пространство для поиска баланса между вкусной и полезной пищей было немалым, но, очевидно, никого не интересовало кулинарное разнообразие.

В целом советский госстандарт по пищевым продуктам с 1950-х годов начал разрешать использование ряда химических элементов, прежде всего консервантов, эмульгаторов и красителей. Кроме того, копчение легендарной колбасы по 2 рубля 20 копеек происходило по так называемой бездымной технологии с применением вредных остатков скипидара. Также все советские нормативы общественного питания в школах, воинских частях, пенитенциарных и лечебных заведениях и тому подобное со сталинских времён не пересматривали.

В условиях постоянного дефицита продуктов питания особенно издевательски выглядела «рекомендация всем домохозяйкам Советского Союза» — универсальный кулинарный сборник «Книга о вкусной и здоровой пище» (курировал проектом Анастас Микоян). Рецепты из этой книги предполагали наличие не только относительно дефицитных продуктов, таких как свежая рыба или твердый сыр, но и тех, которые вообще отсутствовали на прилавках небольших городов СССР — корица, салями, сливки и т.д. Среди советских людей, питавшихся преимущественно некачественными продуктами и дешёвыми блюдами из столовых своих предприятий или учреждений, эта книга была своего рода мемом о том, каким должно быть их питание. Интересно, что издавали кулинарную книгу с 1939 по 1997 годы. А через 19 лет московское издательство решило «повторить» и опять издало этот якобы универсальный сборник.

Ностальгия по советскому прошлому — это проблема не только Украины, но и остальных стран, которые находились в лоне этой тоталитарной неоимперии. Держится эта ностальгия на двух больших китах — воспоминаниях о молодости, когда всё выглядит лучше и отголосках мощной советской пропаганды, которая выдавала желаемое за действительное.

За время независимости Украины не было ни одного основательного антропологического или культурологического исследования советской действительности 1950-1980-х годов, где были бы проанализированы и опровергнуты все существующие мифы и клише. В украинском инфопространстве не хватает такого контента, поэтому старшее поколение до сих пор ностальгирует по «лучшей жизни» в СССР. Невинные на первый взгляд воспоминания действительно закрепляют советские мифологемы во времени, а главное — становятся своеобразной поддержкой идей современной России, перенявшей немало колониальных практик Страны Советов. Пока существует Россия, она будет пытаться навязывать всем ранее колонизированным народам «прекрасную общую жизнь, как прежде». Поэтому переосмысление мифов советского периода и их развенчивание — это не только трезвая оценка истории СССР, но и вопрос национальной безопасности современной Украины.